- О, а это свидание? – растерянно пробормотала я и выразительно на Катю посмотрела: ну, должна же она понимать, сама девушка…Но сестра то ли не понимала, то ли очень на мистический фестиваль попасть хотела, только она злобно нахмурилась, руки на груди крест-накрест сложила и принялась прицельно прожигать меня взглядом.
- Женя, ну, какое это свидание, в ночь кошмаров?! – не выдержав Катькиной психической атаки, переключилась я на одноклассника.
Каширский промолчал, только русую бровь изогнул вопросительно-иронично (я и не думала, что он так умеет), и я вновь на Катьку посмотрела: уже беспомощно.
- Ты мне сестра или какашка? – одними губами проартикулировала Катерина, и я вздохнула.
- Катя с подругой с нами пойдут, - сказала я, и на этот раз – окончательно, - Её без моего пригляда так поздно из дома не отпустят. Сентябрь, в семь уже темно. Прости.
- Да ничего, - неожиданно покладисто ответил Каширский, - Сестра так сестра. С подругой так с подругой. Я уже привык. Ты, главное, - тут он фыркнул и на мгновенье прижался ко мне всем телом, подчеркивая важность момента, - Сама прийти не забудь.
- Женя! - укоризненно выдохнула я, но парень уже отстранился и даже шаг назад сделал.
- Я серьезно, Анжел, - крикнул он, открывая дверь в кабинет литературы, - Отложи все свои сверхважные дела и давай по-нормальному развлечемся хоть раз.
Каширский скрылся в классе, и Катька порывисто меня обняла.
- Спасибо! – пропищала она, - Пойду Аню обрадую! Пока-пока!
- Шустрее беги! – поторопила я её, глядя, как она поскакала по коридору, - Через пять минут звонок!
Осмыслив выданную мной же информацию, я поняла, что и мне надо поспешить, и завернула вслед за Каширским в кабинет литературы.
- Анжела! – подруга Маша, уже обретавшаяся за нашей партой, приподнялась и чмокнула меня в щеку. Я ответила тем же, торопливо сгружая рюкзак с плеча и бросая на стол уже весьма помятый рекламный проспект.
- Мистический фестиваль! – воскликнула подруга, подхватывая листовку с таким искренним и живым энтузиазмом, что я невольно вздрогнула. Ну, в том смысле, что если ещё и она на вечер кошмаров в компанию напросится, то я боюсь даже представить реакцию Каширского…
- А ты хотела бы пойти? – осторожно спросила я, замирая с хрестоматией русской литературы в руках.
- Очень! – пылко ответила Маша.
- А…с кем? – ещё более настороженно поинтересовалась я.
- Что значит – с кем? С тобой, конечно! – подруга посмотрела на меня с неприкрытым удивлением, и я тихонечко вздохнула. Не, ну, конечно, с кем ещё идти на пытки и казни любоваться, как не со мной?
- Маша, видишь ли, - робко начала я и аккуратно хрестоматию на стол положила.
- Но – увы, - печально сказала девушка, и я вскинула на неё глаза.
- Что – увы? – спросила я и даже неладное заподозрила: ну, то ли Машка обрела талант телепата, то ли наши торопливые обжималки с Каширским в коридоре увидела и правильные выводы сделала.
- В воскресенье у меня занятие в языковом центре, с шести до девяти, - пояснила подруга, и я постаралась скрыть охватившее меня радостное облегчение: как от того, что мои страхи оказались напрасными, так и от того, что количество сопровождающих меня на свидание с Каширским лиц не пополнилось ещё и ею. Правда, тут же я почувствовала легкий, но заметный укол совести: ну, Мария же моя лучшая подруга, а я вроде как довольная, что она пойти не сможет. Но…с другой стороны, я на Женьку с восьмого класса заглядывалась. В десятом, правда, на эти глупости времени и сил почти не оставалось – столько всего на меня свалилось вместе с работой школьным магом, но вот сейчас…в выпускном…нет, обязанностями своими волшебными я, конечно, пренебрегать не собираюсь, но…мы с Каширским последний год в школе вместе, когда и пробовать, если не сейчас?
Эта мысль оказалась неожиданной. Не о том, что Женя мне, скорее всего, нравится, а о том, что у нас остался всего год, чтобы с симпатиями и их возможным развитием определиться. Я…как-то об этом не задумывалась. Я до десятого класса вообще особо ни о чем не задумывалась, жила себе и жила просто, как получится, а год назад случился такой поворот (да нет, переворот!) в моей реальности, что думать я стала много. И о многом. Кроме, разве, как раз личной жизни. Ну, мне при должности школьного мага как-то не до неё стало. Правда, весь прошлый год Каширский оказывался со мной рядом почти во всех передрягах, но наши отношения никогда не выходили за рамки дружбы…да и то легкой. Может, я сама предпочла не замечать его намеков, увлекшись новым, захватывающим и ответственным делом? Может, мне мало было намеков и хотелось чего-нибудь поконкретнее? Может, я боялась за мой секрет? А, возможно, из-за моего секрета я боялась за Каширского? Как много вопросов! Но вот только в десятом классе ни он, ни я так и не сделали решительного шага.