Неожиданно Женя задумался, а есть ли вообще у матери личная жизнь? Что она такое – уединенный ужин на кухне, ванна, постель с книжкой?… Неужели его матери никогда не хотелось любви? Неужели все эти пятнадцать лет она прожила, не позволив ни одному мужчине прикоснуться к ней? Школа – школой, работа – работой, но вести такой монашеский образ жизни – это что-то вне нормы. Вот и сейчас, очевидно, дала отцу от ворот поворот и ушла в свою комнату.
Женя прислушался. Так и есть, отец куда-то собирается. Может быть, в киоск за сигаретами, но, скорее всего в гостиницу к своей страстной Алиске. Что ему остается делать, настроенному на секс, заведенному как пружина – сидеть и страдать оттого, что бывшая жена его не желает? Вот было бы интересно понаблюдать за родителями, вдруг подумалось Жене, если бы они занялись любовью… Особенно за матерью. Отец, по словам Алиски – очень даже ничего. Если задастся целью, покойника заставит испытать оргазм. Но прекрасная холодная Марго?… Как будет себя вести она – раскинется по-царски, великодушно отдастся в качестве великого благодеяния или все же вскинется, задвигается, застонет, даря ласки и нежные объятия. Неужели его мать способна на нежные объятия? Это уже Жене показалось чем-то из области фантастики. Но все же мозг продолжать рисовать красочные картины с Прекрасной Марго, занимающейся любовью в разных позах…
Только вот на месте партнера отец почему – то упорно не вырисовывался. На его месте был кто-то другой – молодой, сильный, властный и жесткий.
Входной замок щелкнул – отец ушел. Женя решил, что его дальнейшее ночное бдение уже бессмысленно. Вряд ли отец скоро вернется. Лучше лечь спать. Так Женя и поступил, но уснул не сразу, потому что на смену полуфантастичным видениям с матерью, отдающемуся какому-то молодому красавцу – жеребцу, неожиданно пришли другие, в которых коварная и подлая бывшая подруга Ксюша безудержно сношается с Егором Васильевым. Жене удалось отогнать от себя эти кошмары, только после того, как в голове созрело решение непременно отомстить и Егору, и Ксюшке. И с ним, и с нею он разберется по-мужски.
Особенно с ней. Отделает ее во все дыры и выкинет, как грязную потаскушку. А почему, собственно, КАК?
Она таковой и является – похотливая предательница!
– Евгений, ты займешься, наконец, подготовкой к школе или нет?! – строго спросила Маргарита Николаевна сына за завтраком. – До первого сентября осталось три дня, а у тебя все еще ни одного учебника, ни одной тетради! Мне вести тебя за руку в магазин?
– Что, обязательно к первому сентября нужно все иметь? – усмехнулся Женя, – Сейчас везде такие толпы и наверняка то, что надо, не купить! Через неделю ажиотаж спадет, и я все спокойненько куплю!
– Ничего подобного! – отрезала Маргарита Николаевна, – Ты все приобретешь сегодня. Я вечером проверю. И не забудь, что сегодня в двенадцать встреча с учителями. Одиннадцатые классы по традиции 1 сентября проводят торжественную линейку. Вам нужно подготовиться.
Женя поморщился. Дурацкая встреча! Лишний раз лицезреть своих одноклассников, слушать их идиотские шутки, глупый смех… Первое сентября Жене ожидал с замиранием в душе, полной отвращения! Как же он ненавидел эту школу!
– Это во-первых, – продолжала Маргарита Николаевна, не обращая внимания на гримасы сына, – далее, я оставила список продуктов, которые необходимо купить. Приготовишь обед – суп и макароны по-флотски. Затем приберешь квартиру, пропылесосишь, вымоешь полы… И потом, мой дорогой, начни читать хоть что-нибудь из списка произведений по литературе! За все лето ты не прочел ни одной книги! Но лето кончилось, время безделья тоже. Давай-ка, принимайся за работу.
Женя ничего не ответил. Спорить с матерью было бесполезно. Он терпеливо пережидал, когда она покончит со своими наставлениями и уйдет в школу. Как только она выйдет за порог, он преспокойненько залезет в кровать и проспит часов до одиннадцати. Он всегда так поступал, когда никуда не надо было торопиться. Мать ежедневно поднимала его строго по режиму, заставляла умыться и позавтракать. И как бы Жене ни хотелось еще поспать, он покорно поднимался, потому что она все равно бы заставила его это сделать, шел завтракать, чтобы потом снова улечься спать. Вот и на этот раз Женя лениво поглощал омлет с сыром и зеленью, мечтая о не остывшей еще постели. Он так привык к этому, что ни умывание, ни завтрак не могли взбодрить его, согнать сон. Женя всегда потом преспокойненько засыпал снова.
– Возьмись хотя бы за Солженицына, – продолжала мать, – или за Булгакова…
Наконец мать собралась уходить. Только за ней закрылась входная дверь, Женя тут же отставил в сторону недоеденный омлет, который не мог терпеть с детства и, не раздеваясь, улегся в кровать. Что было бы, если бы мать вдруг вернулась, представить страшно, но Маргарита Николаевна никогда ничего не забывала и поэтому никогда не возвращалась с полпути домой.
В двенадцать часов на школьном дворе начали собираться на традиционную встречу ученики. Эти встречи проводились ежегодно во всех школах и нужны были для того, чтобы решить все организационные вопросы заранее и не омрачать «Праздник Знаний» 1 сентября суетой и неразберихой. Школьники узнавали расписание на первый день нового учебного года, знакомились с новыми классными руководителями в случае, когда проходила их смена, помогали приводить в порядок классные комнаты.
Женя с отсутствующим видом стоял в стороне от группы одноклассников, оживленно делящихся впечатлением от летних каникул. Ему хотелось, чтобы поскорее все заканчивалось и можно было еще три летних дня провести вне школьного общества. Женю по привычке не замечали, никто не приставал к нему с расспросами и разговорами.
Когда во дворе появился Егор Васильев, одноклассники оживились. Егор был признанным лидером и заводилой. Женя непроизвольно напрягся при его приближении, к тому же Егор каким-то особенным, странным взглядом окинул Женю – придирчиво – внимательным, чрезмерно пристально. Женя приготовился услышать из его уст очередную колкость или издевку, но Егор только презрительно ухмыльнулся и демонстративно отвернулся. А Женя в первый раз почувствовал, как у него «зачесались» кулаки. Это было новое чувство, но такое яростное, что Женька почувствовал, что ему трудно сдержаться. Смех в группе одноклассников стал громче и радостнее. Женю прямо с души воротило от счастливых этих лиц. Может, все – таки лучше уйти? Тем более мать уже видела его у школы, а расписание уроков вывешено на стекле холла.
Никто и не заметит его ухода. Классный руководитель Елена Михайловна вряд ли станет докладывать Маргарите Николаевне, что Женя Никитин отсутствовал. Это не в ее правилах и привычках. Она вообще нравилась Жене. Елена Михайловна была молодой, умной и не занудной. Ее уроки, уроки литературы, проходили интересно и не однотипно. Она была в меру строга, в меру придирчива и весьма остроумна.
И еще одно располагало к Елене Михайловне Женю – это ее нелюбовь к Егору Васильеву. Она была неявной – Елена Михайловна старалась быть объективной и ровной по отношению к своим ученикам, но очень часто в ее голосе слышались холодные металлические нотки, когда речь заходила о Васильеве. И, пожалуй, она была единственной из преподавателей, которая никогда не восхищалась принародно особенными способностями Егора. А Васильев, привыкший быть всеобщим любимчиком, подчас из шкуры вон лез, чтобы блеснуть своими знаниями или умом на ее уроках.
Женя хотел уже было тихонько растаять в толпе школьников, как заметил Ксюшу. Она запаздывала, и ей трудно было в заполненном школьном дворе найти свой класс. Женя видел, как она остановилась поодаль и, слегка прищурившись, искала глазами знакомые лица. Можно было махнуть ей рукой, как всегда в таких случаях делал Женя, но сегодня он не шевельнулся. Наконец Ксюша подошла, одноклассники снова радостно зашумели. Девчонки кинулись к ней целоваться. Каждую Ксюша легко чмокнула в губки – такая дурацкая традиция появилась у девчонок.