— Надо будет, я их всех здесь в болотах закопаю. Но пусть не трясутся, сегодня уже через старших пойдет информация о будущей эвакуации. Завтра тайные сборы, послезавтра уходим. Наемники как раз шары продерут после пьянки. Раз — и сюрприз. Никого из отцов-командиров нет. А то достали уже бухтеть про уставщину и отсутствие перспектив.
— Думаешь, сумеем все провернуть?
— Легко. И что-то ты мандражишь не по делу, — Старший покосился на раскрытую папку и фыркнул: — Там что-то чуть больше двух тысяч оборванцев в окопах. Некроманты ради возможности вернуться домой порвут их даже без помощи Сколково. Но при любом раскладе, мы все равно вывернемся. Даже если из Леса попытаются нанести по нам удар. Машина готова, самое ценное уже упаковано.
— Кстати, про Лес. Утром вроде мелькали их мерзости зубастые. Разведывали.
Поднявшись, Старший потянулся, затем заботливо расправил складки на модном сюртуке и презрительно сплюнул в угол веранды:
— Пересрались. Увидели, что мы войска двигаем, вот и засуетились. Думают, готовим решающий бой. Типа, ударный кулак формируем. Так что пусть бегают, срут кирпичами. Я в любом случае в этот гадюшник не полезу. Хватит, что бородатых причесали.
Второй вампир тоже поднялся и спросил, закрывая папку:
— Кстати, что там за муть в сообщениях с северной границы? Про какое-то нападение и прочее?
— Ты же читал?
— Утренние сводки просмотреть не успел, парад готовил.
— А… Плохо там. Наши враги окончательно свихнулись, выгребли кучу плесени из болот и залили этой дрянью армию гномов. Вся территория загажена, трупы валяются пачками. Какие-то жалкие огрызки рванули домой, но вряд ли доберутся. Сдохнут по дороге. А кусок земли между Сколково и Подземным королевством теперь еще лет триста никто заселить не сможет.
Младший от неожиданности даже выронил бумаги на стол:
— Плесенью? Всю округу?! Так ведь эти смертники могут и на нас так же рвануть!
— Ой, братишка, что-то ты совсем с башкой не дружишь… Между Липово и южной границей два часа на грузовике, если не больше. Дорога перекрыта засадами, наемники выступают в качестве живого буфера. Если даже кто-то сможет сунуться в лоб на пулеметы и кого-то угробит, мы к этому времени уже будем пересаживаться в Тагатусе на поезд… Истеришь безмерно, с чего бы?
Худой вампир мрачно бросил на кипу бумаг злосчастную папку и огрызнулся:
— Не нравится мне что-то все это… А что — пока и сказать внятно не могу. Вот уберемся домой, там и расслаблюсь.
Осунувшийся Володя стоял перед широко развернутой картой и внимательно разглядывал мешанину значков. Свои отряды, диверсионные группы, слепленный на скору руку легко бронированный монитор на реке. Вроде бы ничего не упустили. Повернувшись к столпившимся рядом, уточнил:
— Как парни, справляются?
— Облетали все диски, один пришлось разобрать, движки барахлили. Остальные пятнадцать без нареканий.
— С парашютами все по минимуму освоились?
— Да.
— Боеприпасы?
— Погрузка будет закончена через пятнадцать минут.
— Значит, пусть отдыхают, в полночь стартуем… Кстати, фонарь приготовили?
Зависший чуть в стороне папаша-призрак чуть поморщился, но ответил:
— Зеркала отрегулировали, два набора артефакторных батарей проверили. Пробный запуск прошел без каких-либо неожиданностей.
Мюнхгаузен мог бы и фыркнуть, что про будущий ночной маяк Школота спрашивал уже два раза, но предпочел не поднимать градус нервозности. Все же операция ночью предстояла очень необычная и крайне опасная. Мало того, молодой барон отлично понимал, что в случае реальных проблем ему проще самому в ближайшем нужнике утопиться, чем смотреть потом горожанам и рассказывать о погибших мальчишках. Вот и потряхивает его.
— Так, Докси через Фашида отрапортовала, что стрелки готовы и все войска на позициях. Значит, остается лишь ждать… Приказываю — оставить одного на дежурстве рядом с рощей, вдруг что еще сообщат. Остальным отдыхать. В одиннадцать ночи поднимаемся, проверяем наших птичек и в полночь атакуем…
Маша сидела на вытащенном в сад кресле и разглядывала огромный цветочный куст, который торчал из кадки. Неизвестно, каким образом Лес умудрился эту штуку вырастить, но цветы могли говорить, слушать и представляли разумную зеленую биомассу в тех случаях, когда Фашид куда-либо отлучался. Сейчас цветы свернули лепестки и дремали в наступивших сумерках.