Хрустнула ветка, женщина подняла ладонь и не глядя помахала гостье. Если бы Ева хотела подойти незаметно, то появилась бы рядом подобно привидению. Эльфийка могла двигаться абсолютно бесшумно. Но — не стала пугать подругу.
— Присаживайся. Похоже, сон тебя не берет.
— А Володья свалился, словно подрубленный. Вымотался.
— Это да… Но если его задумка сработает, мы вывернемся из той задницы, куда нас пытались всем миром засунуть.
— Лишь бы не гробанулся… Сколько столетий никто под облака не поднимался. До сих пор поверить не могу. А он вместе с пацанами помотыляет.
— Что поделать. Мы знали, за кого замуж идем. Самый непоседливый и упрямый ублюдок, которого когда-либо в своей жизни видела.
— А если…
Маша положила ладонь на руку Еве и оборвала ее:
— Никаких если. Он — удачливый. Самый удачливый мудило по всей империи и за ее пределами. Так что давай лучше помолчим, помолимся всем богам за всех наших, кто через два часа пойдет в атаку. И потом будем готовить посадочную площадку для возвращающихся.
Начальник контрразведки сама бы с удовольствием умотала вместе с Докси рвать чужие глотки. Но — фельдмаршалы в атаку не ходят. Достаточно того, что ее стараниями удалось слить дезинформацию вампирам о том, как якобы разгромили гномов. Да и Еву никто не пустит на передовую. На ней городской быт. Война-войной, но людей надо кормить, поить, следить за порядком и поддерживать мирную жизнь. Умирать за жителей будут отлично подготовленные армейские части. Егеря, монстры, гномы со своими шайтан-броневиками. И Школота с пацанятами, которые чуть не передрались за право участвовать в ночном налете. Четырнадцать летунов отбирали при помощи лотереи из сорока вызвавшихся и прошедших тренинг. Но всем, кто тянул билетики, было обещано зачисление в будущие авиационные части. Теперь у Сколково будут свои герои, покоряющие небесную высь. Главное, чтобы пережили будущую авантюру. Без должного обучения, на одном энтузиазме — и в бой…
— Давай помолимся, подруга. Это все, что нам сейчас остается.
В тронном зале Подгорного королевства было шумно. Перед опустевшим троном ожесточенно таскали друг друга за бороды уважаемые гномы. Народ выяснял, кто из присутствующих наиболее достоин занять столь желанное место. До этого с утра вспоминали родословную каждого из кандидатов, затем драли глотки на тему возможных промахов в прошлом, перекрикивали друг друга в надежде как можно ярче расписать будущие плюшки для избирателей. Короче, всячески старались произвести впечатление. На галерке сначала было пустовато, но к вечеру народ начал прибывать. И когда в зале закипела драка, на трех верхних ярусах уже яблоку негде было упасть.
— Мочи их, мочи! Дави Карловских! Они штольни три года назад притопили, какой из них король?!
— А ваши тухлятиной торговали! Сами дристали по углам, да еще полгорода с собой прихватили!
— Сука, ну кто так бьет?! Коленом, коленом наподдай!
Зрители потихоньку разогревались, но предпочитали пока отношения выяснять лишь словесно. Это внизу уже вовсю ломали скамьи о спину соседа, а сверху лишь кидались ореховой шелухой, распивали очередной пузатый графинчик пива и делали ставки на будущего победителя. В принципе, для обычных жителей ничего толком не изменилось с уходом прошлого короля. Как горбатились на вот этих сытых и мордастых, так и продолжали ишачить. Кто посмелее, те съехали на юг. Кто поумнее, убрался переждать смутное время в империю. Остались те, кто не мог бросить семью и оказался слишком тяжел на подъем. Львиная часть уродов-мироедов свалила воевать, но вместо них теперь выбрались на верх те, кто раньше считался пятым помощником третьего ответственного за ночной горшок его величества. Судя по вчерашней телеграмме, величество где-то наебнулся, но горшок и прихлебатели остались. Вот и прыгали вокруг трона, в надежде…
С чудовищным грохотом распахнулись запертые высокие двери в тронный зал и внутрь, чеканя шаг, начали входить увешанные оружием бородачи.
— Ой, мамочка, — пискнули сверху. — Гвардейцы вернулись…
Действительно, расчищая себе дорогу алебардами к трону шагали угрюмые гвардейцы — опора престола, последняя надежда любого коронованного хозяина подземных владений. Часть бойцов от дверей легкой рысью просочилась вдоль стен и теперь вся всклокоченная шобла выборщиков оказалась заперта в виде эдаких двух “мешков” — с левой и правой стороны. Лязгнуло железо, солдаты застыли, подняв острые лезвия.