Спустя годы, благодаря добрым людям, познакомилась Ирина Петровна со вторым своим мужем. Нинкин отчим пришел в маленькую семью Подберезкиных неизвестно откуда и о своем темном или светлом прошлом не распространялся. Работал он санитаром в психиатрической лечебнице… Ну и что? Везде есть добрые люди. Вот и предстоящий призыв Димки в армию отчим принял с душой и явным энтузиазмом. Как же! Проводы нужно устроить, чтобы все как у людей! Пригласили Димкиных однокурсников, отчим выкатил знатную проставу. Тяпнул лишнего, полез к Димке с хмельными слезами и внезапно предложил.
- А хочешь, я тебе через знакомого врача отмазку от армады состряпаю? А чего, ну полежишь полгодика в психушке…
Но тут Ирина Петровна с помощью подруг аккуратненько изъяла мужа из застолья и отвела в спальню. Вскоре отчим вырубился там и затих. Мальчишки сидели напряженные и угощались плохо. Тогда Ирина Петровна, чтобы не смущать молодежь, вместе с подругами отправилась подышать. Но это мало помогло делу. Парни робко поглядывали на Нинкину красу, краснели, смущались пуще прежнего и прятали под столом покрытые трудовыми мозолями руки. Димка никак не мог их растормошить. Тут Нинке пришла в голову светлая мысль. Она быстро сбегала в свою чудную школу и выпросила у Юрия Ивановича одноклассниц на проводы брата. Художник немного поворчал, дескать, мало того, что сама прогуливаешь, но девчонок все же отпустил. В итоге к Димке на проводы явились Надя Зубова, Ольга Сонина и Лёка Андреева. Мальчишки за столом после их появления и вовсе задеревенели. Но тут за дело взялась Ольга. Одному она подмигнула, другому сочинила подходящий комплимент, третьего подначила показать класс в стуколке… И проводы наконец-то приняли должную форму и наполнились содержанием…
Молодежь веселилась до белого света, проводили бойца как следует. Под утро Нинка выглянула в коридор и услышала, как ее брат спросил у Наденьки.
- Будешь ждать?
У Нинки замерло от счастья сердце, когда Наденька молча кивнула.
***
После того как брата призвали в армию Ниночка Подберезкина перебралась в его комнату и наконец вздохнула спокойно. Отныне ни она отчиму, ни он ей не помеха. Девчонка со вкусом и в охотку убралась в комнатенке и, проводив мать на работу в ночную смену, решила пораньше лечь спать. До возвращения с работы отчима. Почему она сочла необходимым запереть дверь на шпингалет? Почему-то…
Глубокой ночью Нинка Подберезкина проснулась от странных, скребущих звуков. Она включила бра и похолодела. Шпингалет болтался на одном шурупе, а снаружи, из коридора кто-то старательно и упорно расшатывал второй. Нинка выключила свет и бесшумно скользнула к шкафу. Спрятаться там? Это глупо. Закричать, начать колотить в стену, распахнуть окно и позвать на помощь? И опозорить семью? Скребущие звуки с той стороны двери усилились. Отчим явно начинал терять терпение.
Нинка нашарила на полке старую одежду брата. Вчера, разбирая шкаф, она обнаружила там джинсы и ковбойку, из которых Димка давно вырос, но вот Нинке они пришлись в пору. Она освежила одежду стиркой, высушила ее, нагладила и отложила, чтобы взять на этюдную практику. Нинка стремительно оделась и почувствовала себя увереннее. Потом Нинка подошла к распахнутому окну, и спокойно уселась с ногами на подоконник, уперевшись спиной и пятками в раму. Ветви софоры почти доросшей до пятого этажа тихонько колыхались и серебрились при свете полной луны. Через минуту отчим, наконец, расшатал шуруп, и шпингалет грянулся на пол. Свет из коридора освещал это животное со спины и в «контражуре» он выглядел особенно омерзительно.
- Сделаешь хоть шаг, спрыгну, - перешла с отчимом на «ты» Нинка, ах, как давно он этого добивался.
Отчим все же попытался шагнуть в комнату, но Нинка бесстрашно перебросила ноги за окно и опасно наклонилась над колышущейся бездной.
- Черт с тобой, дура! Куда ты денешься через два дня, когда твоя мать снова уйдет в ночную смену. Я тебя все равно подстерегу.
Он не ушел от порога Нинкиной комнаты, а она до самого рассвета просидела на подоконнике. Рассвет и голоса пробудившихся птиц за окном побудили отчима к действию. Он установил шпингалет и даже закрутил шурупы в прежних пазах. Нинка сообразила, что теперь, шурупы держаться в своих гнездах только для блезиру, и от первого же толчка шпингалет вылетит. Отчим не собирался действовать открыто, он надеялся застигнуть Нинку врасплох, потому и тихушничал. Теперь же маска сброшена, и, оставшись с ней наедине, отчим станет действовать более нагло. Значит, ей тоже следовало принимать меры.