Ленка звонко расхохоталась в ответ на это, а вслед за ней засмеялись и пассажиры, крайне заинтересованные этой сценой.
— Вот так я и знал, что вы обе меня опять обломаете! — воскликнул Камал, перекрикивая пассажиров.
Повеселив народ, девчонки высадились у своих касс, а Камал поехал дальше, в трамвае, переполненном искренне расположенными к нему пассажирами.
— Лена, дай мне слово, что ты проводишь в армию Цветаева, — неожиданно попросила подругу Подберезкина, — Двадцать восьмого в десять утра от штаба округа.
— А как же ты?
— Я буду уже в Питере. Я узнавала, кроме тебя в городе уже никого не остается из девчонок. Проводи, ладно?
***
Двадцать восьмого, в десять утра, Ленка с пакетом в руках растерянно озиралась в поисках Цветаева. Сотни бритоголовых призывников, все на одно лицо, провожаемые своими родными и близкими, толпились у автобусов на площади перед зданием штаба. И когда уже всех стали усиленно и настойчиво приглашать в автобусы, звонким лихим посвистом, некто привлек ее внимание.
— Американка! Здесь я!
Ленка протолкалась сквозь толпу к высокому призывнику.
— Ох, Славка, опять я тебя не узнаю!
— Ну, да, — смущенно провел ладонью по бритой макушке Славка, — Как сказал бы Остап Бендер, где же ваши кудри, отец Федор!
— Нет, совсем не потому! Какой же ты стал! Еще вырос? Возмужал.
— Будешь меня ждать? — не теряя времени, спросил возмужавший Славка, и бестолочь эта Лемешева, с дуру, молча кивнула.
— Точно? — обрадовался Славка и ослепил девчонку яркой синевой засиявших глаз, — Слово?
— Слово…
Славку, последним уже затолкали в автобус, он отбивался и все переспрашивал.
— Точно? Дождешься? Помни, слово дала! Слово!
Его восторженные крики потонули в звуках нестерпимого, рвущего сердца марша «Прощания славянки». Сопровождающий выхватил из рук растерявшейся Ленки пакет с набором призывника.
— Парню твоему?
— Да!
— Передам, не боись!
Ленка молча глотая слезы, смотрела, как проезжает мимо нее автобус со Славкой все еще восторженно ликующим. Он, перескакивая через сумки в проходе, подтягиваясь на поручнях, пробирался на заднюю площадку, надеясь лишние секунды видеть ее лицо. Уже в конце салона, Славка прилип к стеклу и что-то кричал ей. Гром «Славянки», достигая небес, заглушал все, но Ленка точно знала, что именно кричит ей Славка. То же самое, что кричал когда-то маленький Санька.
— Ленка! Ленка моя!
Конец