Этого она отличала особо!
Длинноногий, высоченный, статный, черноглазый красавец, конечно, второгодник, и при этом неформальный лидер класса. Как ныне, в более испорченные времена, сказали бы «смотрящий».
Ленка остановилась, но отнюдь не от избытка почтения и даже сделала ленивый полупируэт в сторону догонявшего.
Никому из знававших Ленку хотя бы день-другой, эта внезапная плавность и грация движений не понравилась бы, ох как не понравилась бы… Но Камал, то ли по неведению, то ли по бесстрашию, не испугался, напротив, доверчиво рассиялся широкой белозубой улыбкой.
— Привет, Лемешева! Куда мчишься, все равно уже опоздали!
— Привет, — многозначительно взвешивая на руке тяжеленую сумку с книжками, ответила Ленка и смерила «смотрящего» оценивающим взглядом.
Надо отдать ей должное, она никогда не начинала разборки первой, но… она всегда их заканчивала.
Между тем, место встречи, где нагнал ее Камал, было самое что ни на есть пропащее. У школьного забора, в котором какой-то умелец отогнул в сторону пару прутьев. Но до забора нужно было еще допрыгнуть. Широкий бетонный желоб с быстрой проточной водой, как ров в средневековом замке, отделял школьный двор от переулка. И ниоткуда, из-за густой зелени — шиповника, алычи, боярышника и виноградных шпалер, это место не просматривалось. Догнал молодец девчонку на узкой дорожке.
Камал собирался, на правах старшего, слегка новенькую припугнуть, а затем задействовать ее потенциал, который оценил отнюдь не он, а люди более опытные, в нужном ключе. Парень легко согласился применить свой талант манипулятора в благих целях, опять-таки декларируемых людьми более опытными. Пару дней он не спешил выполнять поручение, присматривался к Ленке и искал случая потолковать с ней без свидетелей. Удачливому случай сам катит в руки, как известно. Вот и накатил.
— Слышишь, Лемешева, у нас новенький третьего дня объявился… Ну-у-у… кругленький такой, этот как его… Цветков, Геогринов…
— Цветаев, — уточнила лаконичная Ленка и вопрошающе взглянула в темно-карие раскосые очи собеседника. Совершенно бесстрашно.
Камал неожиданно для себя ощутил непонятный холодок за шиворотом, и решил отказаться от заготовленного сценария, обойтись без преамбул.
— Точно! Цветаев! Так вот… Пересядь к нему, на его последнюю парту. У тебя ведь со зрением все в порядке?
Ленка на какой-то краткий миг растерялась.
— Я?! Да с чего вдруг?
— Слушай, — Камал сощурился и непроизвольно выбрал именно тот самый доверительный тон, который только и мог бы воздействовать на Ленку.
— Парень из офицерской семьи… Восьмую по счету школу разменял. Вечный новичок, прикинь?
— Прикинула… Но я?- Ленка с явно выраженным сомнением покачала головой. — Вряд ли мое соседство ему впрок пойдет. Он по виду — даже не маменькин сынок, а вовсе бабушкин внучок… Я с такими никогда не водилась. Найди ему кого помягче.
— Это ты в точку попала! — засмеялся Камал, — Кто помягче тебя с ним и так уже рядом сидит. Пантелеева. Сидит и шипит — «Жирняк». Посмотрела бы на себя сначала!
— Давно бы сказал!
— Нет, нет, без рукопашной, а то тебя Пантюшины предки на Колыму сошлют… — встревожился Камал, — Ты просто рядом с пацаном за парту сядь. Пантелеева тебя почему-то боится, сразу заглохнет.
Ленка оставила без внимания замечание по поводу боязни Пантелеевой. Они уже перемолвились теплыми словами пару раз, и у туповатой новой одноклассницы достало ума Ленку больше не тревожить своими заботами.
— Да ему-то я что скажу! С чего вдруг такая страсть?
— Ну, скажи что-нибудь, сообразишь по ходу.
Ленка призадумалась на пару секунд, затем кивнула.
— Ладно!
И маханула через этот широченный бетонный арык, без разбега, с места…
Камал аж дыханье затаил… Вообще-то до этой встречи с Ленкой он пребывал в лестной для себя уверенности, что эту полосу препятствий преодолевает только он. Остальные, если опаздывали и не хотели светиться, шли той же дорогой, но до мостков, напротив черной калитки. Это был все-таки крюк.
А дыра в заборе, зияла аккурат напротив «парадного» входа. Его не то строители, не то проектировщик развернули почему-то к тихому зеленому переулку. В итоге парадным входом пользовался только директор, чей кабинет, располагался справа от него. Ну, еще бесстрашный Камал.
Директор сидел в своем кабинете, рулил себе школой потихоньку, изредка вызывая проштрафившихся на ковер… Изредка… До пополнения школы такими кадрами как Цветаев и Лемешева, которых в этот злополучный сентябрьский день под сенью павлиньих перьев и игл дикобраза свел доброхот Камал, на свою же и директорскую голову…