Я заблокировал удар, подставив лом, только это не помогло. Тело бросило так, будто в меня врезался поезд. Пришлось отскочить в сторону и присесть, растянувшись на грязном бетоне.
Стало ясно, что я проигрываю. Еще пара ударов, и бугай своего добьется.
— Ээээ, мразина! Башку раскроюююууу! — снова взревел недоумок.
Я вскочил на ноги, готовясь к новому «столкновению с поездом». Тогда дядька споткнулся о руку напарника, который стонал как ненормальный, развалившись в позе морской звезды.
Мужик от этого не упал. Он только потерял равновесие. Чего было вполне достаточно. Я молнией рванулся вперед, ткнув слесаря в жирный живот, что было сил. Нападавший резко согнулся, получив вдогонку по спине ломом.
Инициатива была на моей стороне. Неужели! Я уж думал, что сгнию в катакомбах, став жрачкой для крыс.
— Пацан, падла помойная! — верещал слесарь. Но мне было как-то плевать.
Мощный удар лома обрушился на ляжки утырка. Я погнал его вперед, придав ускорение. Слесарюга выпустил ключ, сделал несколько шагов, споткнулся и шмякнулся на живот. Так, что его башка окунулась в чертовы нечистоты.
— Ты… ты сдохнешь, гнида, — прохрипел он, поднимая грязную рожу.
— Кушай, не отвлекайся, сынок, — произнес я, стукнув по хребту ломом, отчего амбал снова окунулся в поток.
— Я тебя… ты… ты… — безумно простонал он.
— После вкусного обеда полагается поспать! Учи распорядок дня, рядовой, — отчеканил я, врезав слесаря по черепушке.
Его башка треснула от удара. И бугай погрузил лицо в речку дерьма, на сей раз уже навсегда.
Покончив с ним, я обернулся, увидев, что второй гад лежит без сознания. Добивать его я не стал. Капитан Раст — добрый парень, чтобы там кто не думал.
Вместо этого просто пошел вперед, волоча лом, который оказался слишком увесистым. Но бросать его пока не хотелось. Кто знает, вдруг за поворотом еще толпа таких «Винни Пухов».
Вскоре к моим шагам и скрежету лома примешался сторонний звук. Резко обернулся назад и заметил Пистона, который семенил сзади. Что ж, спасибо хоть не свалил. Хотя мог бы, конечно, помочь. Ну да ладно. По школьным меркам он и так супер мен.
— Ты что, их убил? — спросил пацан, когда мы прошли какое-то расстояние.
— Нет, за кого ты меня принимаешь? Только одного, второй сам скоро сдохнет.
— Круууто! Пипец, ты что, правда, умеешь сражаться?
Я обернулся и пристально посмотрел на Пистона, отчего тот как-то съежился.
— Сражения — моя жизнь, салабон, — грозно процедил в ответ.
Парень оказался не слишком тупым. Он понял, что меня могли завалить и вроде почувствовал укол совести. Спустя пару минут, подземный школьник вдруг сбивчиво произнес:
— Знаешь, я тоже хотел с ними драться. Но они обладают магией, если так. Их даже пули не взяли, сам видел.
— Не путай боевые патроны и птичье дерьмо! — тут же воскликнул я. — У тебя в руках тупо игрушка. Найди нормальный ствол. Иначе, твое сопливое тело найдут бухие рыбаки поздней осенью.
— Да, конечно. Я постараюсь, — ответил Пистон.
Он больше не качал права, признавая мое превосходство. Хотя, это было не нужно. Хотелось отдохнуть, потом выбраться на поверхность и продолжить борьбу с козлами. Остальное было мне параллельно.
— Как тебя зовут? — спросил Пистон, выдернув меня из потока мыслей.
— Капи… Марк. Просто Марк мое имя.
— Эээ, Марк, сверни сейчас вправо, туда, — воскликнул пацан.
— Это еще нахрена?
— Главный штаб, — с придыханием прошипел школьник.
Вскоре мы пришли в комнату, которая могла быть чем угодно: сортиром, кухней, траходромом в борделе, но только не гребанным штабом.
Здесь не было оружия, карт, приборов и инструментов, канцелярских принадлежностей даже. А еще: нормальной двери, охранной системы, какой-либо техники и вообще всего, что бывает в штабах.
Что здесь было, так это тусклая лампа, горячая труба, проходящая чуть ли не через центр комнаты. Раздолбанный диван (видно с помойки), такой же столик со стульями. Еще железный шкаф, плакаты с какими-то мужиками, клетка с крысой и всякий хлам.
— И где твои солдаты, командир? — промямли я, осматривая этот притон.
— Солдаты? — оживился Пистон. — Это я — первый солдат! — Бодро воскликнул он.
— Ладно… сойдешь за половину бойца, — нехотя выдавил я.
— Потом, господин Спарки! — школьник указал на клетку, где спокойно сидела жирная крыса.
— Нет, — хмыкнул я.
— Может быть, Эдуардо? — Пистон указал в угол.
— Что? Это ж башка манекена! Похоже, местные запахи выветрили остатки мозгов из твоего дырявого жбана.
— Ладно, тогда Виктор Николаич.