— Слушай, мы будем пилить до мусульманской пасхи! — в какой-то момент, сказал я. — Ты говорил, что будет недолго.
— Так и есть! Канализация обладает свойством перемещения! — деловито воскликнул Пистон.
— Еще скажи, что дерьмо — это волшебное зелье, — вяло откликнулся я.
— Прости, Марк. Просто твой район слишком дальний. Там все туннели хреновые. Ты не против слегка проползтись? Недолго, метров пятьсот?
— Нет! Я не сраный червяк! — откликнулся, рассматривая склизкий пол, который будто измазали соплями.
— Хорошо… тогда вот сюда, — проворчал проводник. И мы свернули налево.
Пистон был на редкость сосредоточен, хотя в прошлый раз болтал, как скотина. Мне было тоже не до бесед. Крепко сжимая пистолет, преодолевал все новые метры.
В какой-то момент, показалось, что мы идем целые сутки. Хотелось спросить, когда доберемся, как вдруг послышались чьи-то шаги.
Пистон, как всегда, очканул. Он замедлил шаг, дождавшись меня, и чуть слышно простонал:
— Слесарюги!
— Плевать, — отрезал в ответ и пошел вперед, как ни в чем не бывало.
— Погоди, но они ж… — промямлил напарник.
Вдруг из-за угла вышли два человека. Все, как и в прошлый раз: в синей форме с оружием в руках, лица злые, туши как у бегемотов на анаболиках. Последнее — хорошо, даже очень.
Я заметил, как один открыл рот в стиле: «че за херня?» Второй вытаращил глаза и стал поднимать корявую железяку.
Тогда прогремел мощный выстрел, а следом еще один. Я был настолько на взводе, что не успел толком подумать. Руки сами сработали автоматом, и два здоровяка шлепнулись в грязную воду, как мешки с дерьмом.
— Марк, как ты это! — закричал провожатый. Его голос был громче выстрелов.
— Железные пульки. Сам же говорил, если помнишь, — бросил в ответ.
— Они что, умерли что ли?
— Нет, блин, наелись и спят. Идем, давай, не тупи.
Пистон, округлив глаза, рассматривал дохлых скотов. Но все же взял себя в руки, выйдя вперед. И мы продолжили путешествие, которое длилось еще черте сколько.
Я понял, что могу устать до сражения. Получится, победил сам себя, без помощи всяких там братств. Плевать на всякую хрень. Надо выходить где получится и звонить в такси.
Хотел озвучить эту чертову мысль, поставив точку в сортирной прогулке. Но Пистон начал первым.
— Вот здесь, — сказал он. — Дальше полная жопа. Выходи, заводской район как раз тут.
— Жопа? Как будто до этого был дворец. Ладно, где лестница? — ответил без лишних раздумий.
Паренек тихо указал пальцем. И я стал подниматься по ржавой мокрой конструкции, которая, казалось, вот-вот развалится.
— Такое чувство, что она из сухого говна, — процедил, с трудом преодолевая ступени.
Добравшись до поверхности, я попробовал люк. Ага, вроде бы открывается. Собрался с мыслями и обратился к Пистону. Сейчас его помощь была очень нужна.
— Зашибись, сейчас попрет дело. Смотри, значит так, — отчеканил, а потом взглянул вниз.
Пацана уже не было рядом, что и следовало ожидать. Он свалил. Хотя, главное и так получилось. Я рядом с курятником Роберта. Значит, надо переть напролом, остальное уж как-нибудь после.
Стараясь собрать все силы для решающей схватки, аккуратно отодвинул крышку. Выбрался на поверхность и понял, что здесь сраная глухомань.
Я оказался на месте, которое показалось дорогой. Точнее, сейчас здесь асфальт и трава, и низкие деревца, еще мусор. В последних лучах заката виднелись черные громады домов, где не было света.
Может, я тупо ошибся? Это не тот район. Или адрес Роберта не такой. В общем, здесь не будет жить даже конченный нищеброд, такой как хозяин моего тела. Не говоря уже о влиятельном папике.
Несмотря на это, я решил осмотреться. Направился вперед, пытаясь отыскать ориентиры. Место вроде бы то. Только коттеджей с дворцами не видно.
Я шел какое-то время, чувствуя себя полным олухом. На город медленно опускалась ночь. Все становилось серым и тусклым. Вот тебе и последняя бойня. Только зря подготавливался.
— Сука, да где же твое гнездо? — прошипел с жуткой досадой.
В кустах блеснул огонек. И я, как охотничья собака, бросился в его сторону. Пришлось продраться сквозь цепкие дебри, подойти вплотную к заброшенной двухэтажке, которая до краев наполнилась ночным мраком, выливая его из выбитых окон.
Твою медь! Это просто бутылка, которая лежала на бетонной плите и отражала последние лучи солнца. Захотелось пальнуть в нее из ствола. Хотя, это было бессмысленно.