Выходя на берег, он сказал им:
— Вы хотя бы отвернитесь, я ведь голый.
— С каких пор ты стал стеснительным, Филь? — улыбнулась Мета, но послушно поворотила коня.
Когда он оделся, она соскочила на землю. Сидевший на Ветре Ян последовал за ней.
— Славная у тебя лошадка, — оценил он. — Я обнаружил её, когда пошел за своей. Если не ошибаюсь, я с ней знаком?
— Это Ветер, — сказал Филь.
— Так и думал, — сказал Ян.
Филь смотрел на друга, не зная, как начать разговор. Выручила его Мета: она взяла его под руку и сказала:
— Пошли завтракать!
Это было именно то, что нужно. Шагая с ней рядом, Филь набрался мужества.
— Ян, скажи мне, если я перегнул с Алексой… Мне тоскливо, потому что я не понимаю, что там произошло. Мне интересно твое мнение, почему от меня все отвернулись после пожара.
— Филь, ты с ума сошел! — ахнула Мета.
Она встала, как вкопанная, развернула его к себе и уставилась на него, пораженная.
— Я говорил, что он это так воспримет, — усмехнулся Ян, останавливаясь в стороне.
— Филь, я глубоко благодарна тебе за содеянное, — сказала Мета, держа его за руки. — В противном случае нас бы там растерзали, просто разорвали бы на куски! Они не ожидали сопротивления, и это их взбесило, особенно тех нергалов, которые сгорели, как мы слышали. Это старшие братья третьего, с которым ты сидел в подвале… Филь, ты правда так думаешь?
Ему было трудно спорить с ней, стоявшей вплотную к нему в легкой батистовой рубашке и глядевшей на него своими прекрасными зелеными глазами.
— Ну, я так подумал, — пробормотал он. — А вот прямо сейчас я уже не знаю, что думать, я могу только чувствовать.
Ян хохотнул, отводя взгляд. Мета порозовела и слабо улыбнулась.
— Ну, так ты ошибаешься! — сказала она, подтянула к себе коня за повод и вскочила в седло. — Ян, пока вы возвращаетесь, я поскачу сказать, чтобы наш подарок перенесли в его апартаменты.
— Что за подарок? — спросил Филь, разглядывая удаляющуюся Мету и думая, что черный цвет сапог и бриджей делает её длинные ноги неотразимыми.
— Отец заказал тебе гардероб, который стоил ему немалых денег, потому что он потребовал, чтобы тот был готов в три дня. Небольшой такой сундучок.
— Вот здорово, спасибо! А сам он здесь?
— Сам он остался в Меноне. Он не отходит от дольмена Анны.
Ян помолчал, видя, как повлияло на Филя упоминание о трагедии Алексы.
— Друг мой, ты смотришь на это изнутри и поэтому не понимаешь, как это выглядело снаружи, — проговорил он. — Твоя решимость поразила тогда всех. На это наложилось потрясение от масштабов случившегося плюс известие о гибели профессора Иллуги, Анны, Леппики и Якоба. Никто не знает теперь, как к тебе относиться. Некоторые даже начали сомневаться, что ты человек. Предполагают, что ты сердар, и называют тебя «Палач демонов».
Филь некоторое время шел молча, задумчиво взбивая сандалиями песок.
— Я понимаю, что в свою очередь должен тебе подарок… Ты найдешь его в вашем амбаре в дыре под колодой, там около сотни золотых. А больше у меня ничего нет, да и не умею я делать подарки.
Ян недоверчиво хмыкнул.
— Дружище, я бы не торопился с такими заявлениями! Твоя железная роза третий год стоит на подоконнике в комнате Меты в Меноне.
— Правда? — восхитился Филь. — Ха!
Преисполнившись гордости, он выпалил:
— То ли еще будет!
Ян предложил позавтракать в его комнате, но Филь хотел похвастаться и повел друга к себе. Там они застали Мету, всё в тех же бриджах и рубашке, рядом с объемистым сундуком, в обществе невысокой круглолицей и конопатой подвижной девушки. Мета показывала ей, что выложить на постель, а что оставить в сундуке.
— Ой, — сказала конопатая, заметив Филя, — здравствуйте, господин. Меня Дебра зовут!
— Здравствуй, милая, — вместо Филя ответил Ян, — а принеси-ка ты нам что-нибудь поесть!
Дебра получила от Меты молчаливое разрешение и выбежала из комнаты. Ян повел глазами вокруг, прошел к окну, выглянул из него, затем осмотрел себя в зеркало.
— Незаурядно, — сказал он. — Обставлял мужчина с отличным вкусом. Ничего лишнего, и всё нужное под руками.
— Филь, иди сюда, — сказала Мета и обернулась к брату. — У меня сложилось похожее мнение.
Довольный Филь встал перед ней, и она сказала, показав на постель:
— Сегодня праздничный обед, так что надень вот это.
Он оглядел разложенную одежду, и, оказавшись в результате в тончайшей белой льняной сорочке, шоколадных бриджах и такого же цвета сапогах с ремнем из выделанной до полной мягкости буйволиной кожи, спросил:
— Ну как?
— Хорошо, — сказала Мета. — Тебе это идет. Ну, а теперь и мне пора переодеться!
Она упорхнула из комнаты, а Ян заглянул в кабинет. Количество бумаг на письменном столе потрясло его настолько, что он сказал:
— Не говори мне, что ты должен изучить это всё к завтрашнему дню и успеть наложить свою подпись.
— Примерно, — подтвердил Филь. — Тут не так много, это ведь последние фактические версии чертежей. Предыдущими идеями Андреа я мог бы заполнить этот кабинет до потолка.
Ян обернулся посмотреть, всерьез ли он это говорит.
— Подожди, так ты этим занимался здесь каждые каникулы?
— Ой, да ладно, — сказал Филь, — вот уж великое дело.
— Что бы сказал Лонерган, увидь он это! — воскликнул Ян. — Друг мой, ты сделан из железа!
— Вовсе нет, — сказал Филь, — я просто быстрый.
— Тогда я оставлю тебя, куй свое железо. Найдешь меня, когда освободишься!
К полудню Филь освободил часть стола от бумаг и оказался в состоянии взгромоздить на него ноги. После этого дело пошло веселей. Уничтожив имевшиеся в наличии квас и остатки завтрака, он вспомнил о торжественном обеде. Точнее, ему напомнили о нем возбужденные голоса на галерее внизу. Обреченно вздохнув, Филь направился к Большой гостиной.
Сменившаяся после завершения строительства охрана сделала попытку остановить его перед высокими двустворчатыми дверями. Филь сказал:
— Хозяина надо знать в лицо!
И, пока они раздумывали над этим, сам открыл двери. За ними он увидел, что ожидал: красиво оформленную гостиную процентов на двадцать больше, чем старая, и кучу празднично одетых людей, сидевших за длинным, буквой «П», столом, уставленным разнообразными яствами.
Филь знал примерно треть присутствующих: Флава с Клементом, Мастера Хальмстема с Лентолой, префекта Кейплига Лерера, Ментора Эрке, госпожу Фе, Габриэль, Яна, Мету, профессора Лонергана, Андреа Триссино, отца Бруно. Остальные были ему незнакомы.
Один из тех, кого он не знал, бледный, с плотно сжатым ртом и властными тяжелыми складками худых щек, тщательно выбритый вельможа спросил с нескрываемым любопытством:
— Это и есть тот молодец, которого мы поджидаем второй день? Ты где бродил, негодяй?
Филь не успел ответить, как из-за стола поднялся г-н Клемент. Он кратко сказал, будто отдал приказ:
— Иди сюда.
Не зная, чего ждать, Филь с опаской приблизился и замер, не дыша, напротив кресла г-на секретаря. Тот перегнулся, взял Филя за уши, притянул к себе и поцеловал его в лоб.
— Спасибо, — сказал он. — Садись!
Он указал на свободное место рядом с императором. Сильно покраснев и чувствуя себя, как муха под обстрелом, Филь пошел туда.
— У меня есть для тебя дело, которое мы обсудим позже, — негромко произнес Флав и в этот вечер более ни словом об этом не обмолвился.
Только что проделанное г-ном секретарем послужило, видимо, достаточной причиной, чтобы Филю более не задавали глупых вопросов.
Остаток вечера он провел, улыбаясь налево и направо так, что у него занемели щеки. Он мало что понял из обсуждаемых высоких материй, но догадался, что сегодня здесь присутствуют члены имперского Совета, о котором он кое-что слышал, хотя ни разу никого из них не видел, кроме его председателя г-на Клемента.
На следующий день Флав заперся в той же гостиной со всеми вельможами, не показываясь на белый свет и требуя себе только еду. Прождав императора до обеда, Филь решил выгулять Ветра.