– Гм… – это, кстати, тоже одно из средств психотропного современного оружия, разработанного нашими тещами, их… этих нестерпимых, но замечательных женщин можно забрасывать вместе с перспективными женами в тыл врага – летальный исход среди неподготовленных, разнеженных капиталистов 97 %! У нашего же брата, кажется потери понесут только тещи – ей Богу, еле сдерживаюсь, мужики… – И сам поддержал раздавшийся хохот своим раскатистым уханьем. Дождавшись окончания разрядки, продолжил, вытирая носовым платком появившиеся слезы:
– Так вот, вернемся к Отто фону: «Никогда не воюйте с русскими. На каждую вашу военную хитрость они ответят непредсказуемой глупостью», – очевидным кажется наша непредсказуемость – одна из национальных черт, которую даже фон… форон понять не смог, а потому и назвал глупостью, дабы самому таким не выглядеть, пони-ма-шь!
Прокашлявшись и убрав листки вместе с платком в один карман, полковник пристально вглядывался в каждого сидящего попеременно, будто желая понять – а никто ли этого самого Бисмарка не поддерживает, но не найдя таковых, констатировал:
– Разумеется его предшественникам было нелепостью предположить, что Александр Васильевич Суворов – тогда фельдмаршал, и после, величайший генералиссимус всех времен и народов, по-ни-ма-шь…, попрется через Альпы. Между прочем, для представителя глупой нации, как предполагает о нас гениальный Фон Бисмарк, у Суворова в 93 сражениях – 93 победы – кажется неплохо, а точнее, для других недосягаемо!.. Только русский мог пойти на это в полной уверенности, что не только пройдет, но и даст прооооср… по мордасам растерявшимся французам! Ну, конечно не все так просто и не так гладко, но точно гениально, а не глупо. Кстати, как вы помните, никто не мог победить армию в 100000 воинов с 7000, а вот Васильич смог! Ну не считая Александра Великого, конечно. Этот царь македонских пастухов был способен и на большее…, ну тогда время другое было… И еще ни раз «Васильичи» это смогут!
Как вы помните, аналогичная история по талантливости, уже, фельдмаршала Кутузова в компании 1812 года, начиная от отступления нами от границ Российской Империи до Смоленска иииии… далее. Это ж надо было так завлечь голодных двенадцать народов на самую наковальню, чтобы потом кувалдой по самому темечку пони-ма-шь…, от чего Бонапарт очухался полностью лишь на острове Елены…, кажется. А что стоит оставление Москвы, думаю, именно там Наполеон и перестал реально понимать происходящее. Да и вообще русского европейцу не понять, так сказать, умом не охватить претензионности и величия душевного порыва…, красиво сказал…, по-ни-ма-шь…, так же как, впрочем, и необъятную Россию, тем более СССР!!!.. – На том и кончил…
…Так вот, чуть отвлекся, но на этом примере можно попытаться понять разницу мировосприятия военного и гражданского так же, как разницу мировосприятия русского и европейца – причем нас то это не очень волнует, а вот их непонимание нашего духовного просто пугает! Все это к тому, что чтобы разобраться, нужно на себе испытать. Поэтому, человек не служивший, вряд ли, не проходя службу в армии, даже в общих чертах, не сможет представить ни общую, ни частные картины, составляющие жизни, души и самого воина. Причем и срочная служба тоже не поможет – она дает лишь не полное представление о быте и профессиональной подготовленности, а не как о сформировавшемся человеке – узконаправленном специалисте с существованием его в очень ограниченной среде с повышенной ответственностью и неординарными правами в обстановке постоянной готовности к чрезмерным испытаниям и лишениям…
Присутствуя на очередной «паре» по предмету «Военная история», мы с Виталиком разболтались, разгоревшимся спором о, якобы, имевшем место быть параграфе в составленном Петром Первым военном уставе, который гласил примерно следующее: «Офицер – отродье хамское, дело свое знает исправно, а посему в кабаки пущать беспрепятственно, жалование платить сполна». Сам предмет мне нравился, как и преподаватель, но не то и не другое, и даже не сама фраза, вызвало мое беспокойство, а вот производная от слова «хам», явно не нравилось.
Для начала, приблизившийся, преподаватель поинтересовался источником не уважения к его воинскому званию, годам да и вообще…, а разобравшись, в общемто имеющей косвенное отношение причине к истории, с умилительной улыбкой потомственного дворянина, коим и был на самом деле, с легкой картавинкой разъяснил, растягивая каждое слово: