Выбрать главу

Дипломная работа коллеги по курсам, эстонки Марики Тиллиб, называлась "Анализ информационной ценности историй разведок и контрразведок в изложении официальных агентств". Все эти работы без исключения, сделала Марика вывод, представляют собой рекламные буклеты, выполненные в неуклюжей литературной манере и с претензией на объективность. Дезинформация есть искусство утонченное. Спецслужбы, вполне сносно владеющие им в профессионально-оперативном смысле, то есть в подполье, напрасно, однако, вторгаются в область публичности. В открытом информационном пространстве целесообразнее использовать литературных наемников, которые и нанесут косметику на что угодно...

В отзыве на работу Марики Николас Боткин, сам автор двух или трех "буклетов", написал: "Основной вывод банален. Читая упомянутые произведения, все и без откровений госпожи Тиллиб подумали примерно тоже самое, но все же не посчитали нужным формулировать свои выводы столь прямолинейно, во всяком случае, письменно. Теперь, когда эта бестактность совершена, остается сожалеть о том, какими увидят нас, авторов этих "буклетов", и сегодняшние читатели, и потомки".

Одиннадцать страниц реферата Тиллиб заканчивались квелой фразой: "В каждой опубликованной истории каждой разведки наибольший интерес представляет не то, что написано, а то, о чем умалчивается. Эти умолчания обусловлены внутриполитическими расчетами, а в более широком смысле скрытым комплексом стыдливости перед родственниками и близкими, а также мировым сообществом либо за преследуемые цели, либо за применявшиеся методы, если не за всю свою деятельность в целом".

Боткин не проявил снисходительности к "открытию" эстонки, оценив её работу как неудовлетворительную. Но Марика говорила потом, что в глубине души мэтр думал точно так же как и она. "Пусть я не первой попала в точку, - сказала Марика, - но попала сама. Большего Боткину и не требовалось".

Всякое человеческое существо уникально и шпионы представляют среди них самые вариантные и изменчивые особи. Шпионить само по себе, то есть то, что делает шпион, является абсолютно не стандартным занятием в общечеловеческом понимании. Однако и в разведке, если рассматривать её в качестве известной специализации, конечно же, имеются свои стандартные вещи. И главный "стандарт" нелегала - в его безликости, полной внешней непричастности к чему-либо особенному.

В книге "Руководство для шпиона" её автор, Александр Фут, работавший, как считают, на разведку СССР в Швейцарии во время Второй мировой войны, описывает встречу с неким нелегалом "Люси" следующим образом:

"Я прибыл первым и с определенным любопытством ожидал появления агента, который проник в сокровенные тайны Гитлера. Тихий, неприметный человек невысокого роста вдруг появился в кресле за нашим столиком. Это и был "Люси" собственной персоной. Трудно представить человека, менее всего похожего на героя из книг о шпионах. Он же был именно таким человеком, каким полагается быть агенту в реальной жизни. Не бросающийся в глаза, среднего роста, примерно пятидесяти лет, с мягким взглядом глаз, моргающих за стеклами очков. Он был фигурой, какую можно почти наверняка встретить в пригородном поезде в любой части света".

Случается и наоборот: шпиона обезличивает отсутствие безликости, причастность к кругу известных людей или бросающееся в глаза занятие. Например, Даниель Дефо, автор "Робинзона Крузо", был успешным оперативником на заре организованного британского шпионажа. Должность шефа правительственной разведывательной службы стала вершиной его подлинной карьеры, о которой читатели Дефо узнали только через много лет после его смерти. Считается, что ни строчки про шпионов классик не написал по причине конспирации. Да и писательство для него было, говоря современным языком, скорее всего приятной "крышей".

Общепризнанный "шпион ХХ века" Рихард Зорге представлял собой колоритную фигуру в высшем обществе Токио периода Второй мировой войны. Его агентурная сеть состояла из близких к правительству официальных лиц и журналистов. Информация, скаченная этой сетью в Москву, была равноценна нескольким дивизиям. А провалила Зорге в 1942 году личность, не имевшая никакого о нем представления, некто Ито Ритсу, член японской компартии, да и то бывший. Когда на коммунистов начались гонения из-за подозрений в шпионаже в пользу СССР, Иту Ритсу на допросе притворился, будто готов сотрудничать с полицией. И доигрался: назвал наобум такого же, как и он несведущего, давно отошедшего от партии знакомого, тот в свою очередь третьего и так далее, пока десятым или одиннадцатым не оказался некто, указавший - и тоже по неведению - на "контакт" с человеком Зорге. Примечательно, что вся "цепочка" знакомых, выведшая на гениального нелегала, была интеллигентским хламом, с которым члены сети и знаться-то не хотели.

Разведка соответствует своим мифам: это и драма, и фарс.

3

Индивидуальные слабости и промашки нелегала попадают под оперативный микроскоп охотника за шпионами и в процессе рутинного, выборочного прочесывания службой контрразведки зоны основной уязвимости всех без исключения разведчиков. Речь идет о коммуникациях, по которым осуществляется доставка заказчику или работодателю продуктов секретного промысла, то есть краденой информации или результатов вербовки.

Если проникновение прошло успешно, шпион, осев, приступает к работе в условиях практически полной безопасности. Его положение на данном этапе напоминает отчасти такое же, как у преступников, готовящих похищение заложника ради выкупа. Бандиты сравнительно легко захватывают намеченную жертву, если ничем не выдали перед этим ни своих намерений, ни своего появления там, где запланировали и провели нападение. Если бы операция на том и завершалась, бандитам не приходилось бы слишком уж заботиться о своей безопасности. Налетели врасплох, взяли добычу и - скрылись в приготовленном логове.

Шпион примерно в такой же манере может наладить краткосрочную или постоянную кражу информации с относительной безнаказанностью, если, конечно, скрупулезно соблюдает правила конспирации. Но, как и у похитителей заложника, на этом заканчивается лишь часть работы и при этом не самая опасная.

Захватившие пленника, если осуществляли свой гнусный замысел ради наживы, должны установить контакт с теми, у кого намерены вырвать выкуп. Иначе, осуществленный захват бессмыслен. Какими бы осторожными бандиты ни были, сколько бы раз не проделывали подобных операций и каким бы опытом в таких делах не обладали, сам факт выхода на связь выдает их дальнейшие действия - появление, пусть и виртуальное, там и тогда, где и когда будет предъявлен выкуп. В ходе переговоров, скажем, по мобильному телефону, даже оборудованному защитой от радиоперехвата, бандиты, хотя бы и на несколько минут, выставляют себя, попадают под "аудио наблюдение", оказываются выявленными, то есть в ситуации намного более опасной для них, чем налет, про который никто и ничего не знал заранее.

Шпион, лишенный коммуникаций для своевременной передачи того, что выведал, не имеет никакой ценности. Завладеть краденой информацией половина далеко ещё не выигранной битвы. Устроить, отладить и обеспечить безопасность коммуникаций для её передачи, а также проявить надлежащую осторожность при пользовании ими - непременное условие самого существования шпиона. Или он вовсе не шпион. А потому нелегал, как и бандит, действующий ради получения выкупа, вылезает из личины на свет Божий в определенной пространственной и временной точке в системе своих коммуникаций. Это точка является и самой ключевой, и самой болевой с точки зрения безопасности агента в шпионской операции.

Аналогичная же точка, но в других координатах той же самой системы коммуникаций, является также ключевой, но не столь же болевой, для "Центра", на который агент работает, то есть для тех, кто принимает от шпиона сведения "в тылу", а также дает ему руководящие указания.

От шпиона коммуникационные линии расходятся также к тем, с кем он работает непосредственно "в поле". Это его агентурная сеть, участники которой со своей стороны заботятся о надежном техническом обеспечении и безопасности собственной связи с ним. Для них появление в этой системе шпионских коммуникаций также является и ключевым, и болевым моментом в работе.