— Увезите меня отсюда, сэр! — взмолилась она. — Увезите меня!
Сумрачный лик мистера Кэрилла разом просветлел.
— К вашим услугам, мадемуазель, — с поклоном ответил Жюстен. — По-моему, вы поступаете очень разумно, — ободряющим тоном добавил он и предложил даме опереться о его руку. Гортензия так и сделала, и они вместе двинулись к выходу, но успели пройти не больше двух шагов, когда дверь распахнулась, и в комнату тяжелой поступью вошел рыжеволосый мужчина преклонных лет.
Гортензия застыла на месте, с уст ее сорвался крик. Мгновение спустя девушка уже заливалась слезами. Мистер Кэрилл вконец смешался.
Вошедший замер при виде открывшегося ему зрелища. Его тусклые голубые глаза оглядели комнату. И хотя печать большого ума не украшала облик этого господина, ему, похоже, достало сообразительности, чтобы уразуметь, что происходит.
— Вот как! — насмешливо воскликнул он. — Похоже, я мог и не утруждать себя, преследуя вас, ибо, судя по всему, дама вовремя вас раскусила.
Услышав этот голос, Ротерби резко повернулся. Он отступил на шаг, мрачная физиономия его потемнела еще больше.
— Отец! — вскричал он, но в тоне милорда не слышалось ноток сыновней любви.
У мистера Кэрилла закружилась голова, но он быстро пришел в себя.
Потрясение было и впрямь ошеломляющим, ибо перед Жюстеном, как вы понимаете, стоял его родной отец.
Глава 4
Мистер Грин
Послышались быстрые шаги, шуршание юбки с кринолином, и юная леди оказалась в объятиях графа Остермора.
— Простите меня, милорд! — вскричала она. — Ах, простите меня! Я вела себя как дурочка и уже достаточно наказана за это.
Мистер Кэрилл удивился. Граф, с готовностью принявший ее в свои объятия, успокаивающе похлопывал ее по плечу.
— Фу! Что это еще такое? — проворчал он, однако, как заметил мистер Кэрилл, в его голосе зазвучали добродушные нотки, хотя следует признать, голос у милорда был монотонный и грубоватый, почти никогда не выражавший никаких чувств, если только — как порой случалось — он не возвышал его во гневе. Сейчас он хмурился, глядя над головой девушки на сына, поседевшие кустистые брови сошлись на переносице.
Мистер Кэрилл отметил — и нетрудно представить, с каким интересом, — что в общепринятом смысле слова лорд Остермор все еще оставался красивым мужчиной: хорошего роста, хотя и несколько полноватый и с короткой шеей; приятные черты розового лица — казалось, этот человек не подвержен болезням. У него были ярко-голубые глаза под припухшими тяжелыми веками, а рот, отметил Кэрилл беспристрастным критическим взглядом, был скорее неподвижным, нежели чувственным… Наблюдение это он проделал достаточно быстро, и полученные результаты заставили его задуматься.
Граф тем временем обратился к своему сыну, которому Гэскелл перевязывал руку. Особым разнообразием его брань не блистала.
— Негодяй! — орал он. — Чертов негодяй! — Тут он погладил девушку по голове. — Хорошо еще, что вы узнали, какой он подлец, прежде чем вышли за него замуж. Я рад этому, очень рад!
— Привычный порядок вещей до того искажен, что просто диву даешься, — заметил мистер Кэрилл.
— А? — воскликнул его светлость. — А вы-то кто такой, черт бы вас побрал? Один из его дружков?
— Ваша светлость удивляет меня, — с поклоном и совершенно серьезно ответил мистер Кэрилл.
В глазах Остермора он увидел озадаченность, и уже в самом начале их знакомства мистер Кэрилл понял, что к иронии граф совершенно глух.
Разъяснила все Гортензия.
— Этот джентльмен спас меня, милорд, — сказала она.
— Спас вас? — глухо отозвался граф. — Как он мог спасти вас?
— Он разоблачил священника, — объяснила девушка.
Граф, казалось, был совсем сбит с толку.
— Совершенно верно, — подтвердил мистер Кэрилл. — Мне выпала привилегия обнаружить, что священник вовсе не священник.
— Священник вовсе не священник? — эхом отозвался его светлость, хмурясь еще больше. — Тогда кто же он, черт побери, этот священник?
Гортензия высвободилась из его объятий.
— Он злодей, — заявила она. — Милорд Ротерби заплатил ему, чтобы тот приехал сюда и сыграл роль священника. — Ее глаза метали громы и молнии, щеки раскраснелись. — Да простит меня Бог, милорд, за то, что я была такой дурочкой и поверила этому человеку! О-о! — Гортензию душили слезы. — Позор, какой позор! Жаль, что у меня нет брата, который бы отомстил за меня и наказал его!