— Куда идти-то?
— Прямо шагай, не ошибёшься.
Пошагал.
Боль в пальцах продолжала пульсировать. Но меня беспокоила не столько она, сколько лишний расход нанограндов, а портсигар с заветными шприцами изъяли, я снова голый и безоружный. Но не беззащитный. Василиса понимала это лучше, чем кто либо другой из местной компании. За нами она не пошла, но потребовала в который уже раз, чтоб с меня глаз не спускали.
Послышался приближающийся грохот паровой мельницы, не доходя, свернули налево, плечом ударился о косяк. Похоже, привели туда же, откуда забрали, — на станцию. Рядом пискнула Алиса. Значит, и её тоже. А пискнула, чтобы дать мне знак, что она тут. Молодец девчонка, сообразительная.
Сопровождающий толкнул меня на мешки с мукой.
— Сидите здесь покудова.
— По нужде бы, начальник, — попросился я. Спросил больше для проформы, определиться, чего ждать. Сопровождающий выболтал всю повестку предстоящего дня.
— В штаны ссы, обсохнешь до Загону.
Стало быть, ждём поезд на Загон.
Алиса подсела ко мне, коснулась локтем, показывая, я здесь.
— Связана? — шепнул я.
— Скотчем запястья обмотали. Если что, размотаюсь, не вопрос.
— Много их?
— Шесть. С ружьями. Один у дверей, двое на нарах, трое за столом. Дон, ты с закрытыми глазами кого-нибудь под контроль взять можешь?
— Конечно, могу, только не знаю как. Дай пару недель разобраться.
— Опять хохмишь?
— Как спрашиваешь, так и отвечаю.
— Не болтать! — прикрикнули от стола. — А ну расселись живо!
Алиса послушно отодвинулась в сторону, но недалеко. Я продолжал чувствовать её присутствие. И её спокойствие.
Охранники выглядели в моём восприятии тёмными пятнами, готовыми в любой момент собраться и нанести урон. Всё как обычно. Интуиции указывала — это враги. Но их было не шесть. Семь. Алиса сосчитала не правильно. Их семь. Нет. Восемь. Ещё двое чуть сзади и левее. Погоди. Позади меня только перрон, рельсы и пустошь, а все охранники здесь, в помещении станции.
Кто тогда там?
Восприятие продолжало подсчитывать врагов. Девять, десять. Ещё трое…
Я мысленно представил расположение построек: станция, водонапорная башня, метров за пятьдесят дальше прямоугольные коробки жилых домов — и наложил на них отметки новых противников. Они брали станцию в кольцо. Четверо направились вдоль рельс к мельнице, не меньше десятка выдвинулись к посёлку. Двое замерли у входа.
Я чуть склонился к Алисе.
— Сейчас что-то будет.
— Что?
— Не знаю. Вокруг чужие. Но не радуйся, нам они тоже не друзья.
Алиса нащупала мою руку, сжала. То ли испугалась, то ли пытается поддержать, но её прикосновение неожиданно сделало меня более восприимчивым к окружающей обстановке. Я увидел, как со стороны пустоши возникло и придвинулось ещё не менее двадцати пятен, все пульсирующие, враждебные. Тряпка на голове промокла, с подбородка закапал пот. Один из охранников заметил это, хмыкнул:
— Глянь, мужики, проводник-то как взмок. Не иначе захлебнётся сейчас. Эй, ты чё взопрел-то? Приснилось не иначе что?
— Может, распеленать его? — предложили от дверей. — Ежели с им что случится, так нас не приголубят.
— Бородач, Василисе сообсчи, пусь у её голова болит.
Я молчал. За стенами станционного помещения готовилось нападение, нападавших минимум четыре десятка, а то и больше. Кто они? Однозначно не загонщики и не прихожане. Возможно, рейдеры или конгломераты. Стычки на границе происходили регулярно, мелкие группы тасовались вдоль по дорогам, иногда объединялись в большие группы и большими дружными коллективами нападали на поселения. Только эта группа ну очень большая и почти все под дозой…
— Миссионеры, — шепнул я, и пот закапал обильней.
Миссионеры — значит, за мной. Олово обещал, что не оставит меня вниманием, а свои обещания он выполняет. Мне стало страшно, по телу пробежали мурашки. Олово не тварь, которую можно либо завалить, либо напугать, с ним такая фигня не прокатит. Дважды мне удавалось сбежать от него и один раз спрятаться за спиной Мёрзлого. Сейчас не убежишь, не спрячешься, и если его люди войдут на станцию, мне реально край.
— Мужики, — прохрипел я, — там за стеной миссионеры.
Охране потребовалось несколько секунд, чтобы впитать в себя информацию и переварить. Тугодумы херовы.
— Чё он городит, Бородач? — наконец отозвались с нар. — Какие миссионеры?
— Обыкновенные, — выплеснул я со злостью, — те, что под Оловом! Они уже здесь, у дверей. Если войдут, всем равно достанется.
Я приготовился произнести несколько крепких фраз, чтобы охрана поверила и зашевелилась, но не потребовалось. Загремел перевёрнутый стол, к нему добавились нары, мешки с мукой. Долго не рассусоливая, дикари соорудили баррикаду напротив входа и сели за ней. Позиция так себе. Учитывая, что любимая забава миссионеров это закидывание противника гранатами, баррикада продержится от силы минуту.