Ждать пришлось минут пять. Я уже начал оглядываться на кабак, как бы не заметили, но парочке было не до нас. Наконец, загремел вставляемый в скважину ключ, щёлкнул замок.
— Ну давай, проходь.
Дедок оказался ниже меня на голову и настолько худ, что бить его рука не поднялась. За меня это сделала Алиса. Без разговоров она вдарила деду рукоятью револьвера и указала на лестницу.
— Василиса на третьем этаже живёт.
— А на первых двух что?
— Склады. Василиса бабка запасливая.
— Ещё охрана есть?
— Только приживалки. Василиса с ними чаи распивает и в карты режется.
Я не стал спрашивать, откуда она всё это знает, но прежде чем идти дальше, поднял палец.
— Погоди-ка.
В углу под лестницей в куче грязного тряпья кто-то шевелился. Воняло немытой плотью и испражнениями. Там однозначно тварь, но какая… Никак не мог разобрать. Сигналы от неё шли слабые, или умирает, или больная, или… недавно трансформировали. Эта мысль пришла внезапно, как откровение. Да, так и есть, ещё недавно это был человек, и он до сих пор малой толикой оставался им. Основная часть уже переродилась. Сейчас он находился на заключительной фазе. Боль от изменения тела прошла, начинало меняться сознание. Крутились мысли. Ненависть, ненависть, ненависть… Когда-то это был…
Я вздрогнул.
— Кто там? — осторожно спросила Алиса.
Из тряпья выбралась бледная тень и уставилась на нас. Полностью сформированный подражатель. Толстая цепь сковывала задние лапы, удерживая его на расстоянии.
— Штык, — уверенно произнёс я. Тот самый штурмовик, который предал Мёрзлого и которого Василиса грозилась превратить в тварь. И превратила.
— Получил по заслугам, — обрадовано оскалилась Алиса.
Мне показалось, Штык узнал её. Тряхнул башкой и заговорил сквозь зубы:
— Были, были, не забуду. Были, были… никогда… ала-ала…
Я навёл на него обрез.
— Пристрелить? Чтоб не мучился.
Алиса отвела мою руку.
— Нет. Пусть остаётся таким.
Штык, или кто он теперь, склонил голову и медленно отступил под лестницу.
Третий этаж встретил нас тишиной, длинным коридором и дежурным освещением. Алиса придержала меня, знаком показав, что пойдёт первой. Я без споров пропустил даму вперёд. Хочется ей — пожалуйста, тем более что она здесь уже бывала. Добравшись до конца, кивнула на дверь: эта.
Я потянул за ручку. Дверь поддалась неожиданно легко, даже не скрипнула. Комнатка оказалась небольшой и узкой, вагонного типа, широкое окно закрыто ставнями. Перед окном столик, в углу икона, у стены шкафчик. Никаких излишеств.
На кровати носом кверху сопела Василиса.
Я шагнул, задел что-то мягкое, это мягкое взвыло диким кошачьим воем, отпрыгнуло на стол. Слева по лицу прилетела пощёчина и почти сразу коленом в пах. В полуобморочном от боли состоянии я отлетел к шкафу, приложился затылком об угол. Перед глазами возникла сложенная лодочкой ладонь. Сморщившись, принял удар по правой щеке, но уже следующий перехватил, вывернул руку, увёл за спину, надавил на локоть. Противник забился, заскрипел зубами. Жалеть его я не собирался, одно движение — и рука треснет в суставе.
За дверью сонно пробормотали:
— Василиса Степанна, голубушка, чё у тя там гремит? Уронила чего-то?
И только сейчас до меня дошло, что нападавший — Василиса. Сегодня не ночь, а сплошные сюрпризы.
— Всё хорошо, Клавдия, — зашипела бабка, косясь на меня одним глазом. — Сон дурной приснился.
— Дурной? Ну так ты на спине-то не спи. Слышь? Ложись набок. Да молитовку прочти. Трижды Богородицу, да Отче наш трижды.
— Так и сделаю, Клавдия, ступай.
Приживалка, бормоча что-то под нос, ушла. Алиса нащупала выключатель, щёлкнула. Комнатка и без того выглядела убого, а при свете показалась вовсе нищенской. Затёртые обои, поцарапанная мебель. Да ещё бабка в скрюченной позе. Я специально держал её руку повыше, чтобы старушка едва лбом пола не касалась.
— Ты бы отпустил что ли, — прошипела она.
— Отпусти, — разрешила Алиса.
— Она под дозой, — предупредил я.
— Отпусти. Она хорошо себя вести будет. Так, Василиса?
— Так, так, — пробурчала бабка, растирая помятое плечо.
Алиса осталась стоять у двери, я подошёл к столу. Среди бумаг и грязных тарелок увидел свой портсигар. Пересчитал шприцы. Четыре. Вот откуда у Василисы сила. Одну дозу она успела использовать.
Бабка села на кровать, на колени к ней заскочил рыжий кот, принялся тереться, мурлыкать.
— Мы к тебе по-доброму шли, а ты… — с укоризной проговорила Алиса.