Всё это я попытался объяснить Алисе. Она кивала, но думала о своём, предоставив мне решать вопросы безопасности.
Было бы намного проще, будь радиус моего восприятия опасности на пару километров шире. Но он не превышал сотни шагов, а патрули обычно занимались тем, что забирались на возвышенности и обозревали прилегающую местность из биноклей. Заметить движущийся объект в таком случае не сложно, поэтому надо либо уходить дальше в пустошь, что в нашем положении точно смерть, либо двигаться ночью.
Что ж, значит, ночью.
До вечера прошли километров восемь. По ту сторону реки тянулись поля, через каждые полкилометра стояли вышки, идти приходилось с оглядкой и подальше от берега. Дважды я прокрадывался к воде, чтобы наполнить пустую фляжку.
К закату сельхозугодия и вышки остались позади, но лишь в темноте мы рискнули переправиться на другой берег. Теперь предстояло самое трудное: пройти по пустоши. Расстояние километров двадцать, за ночь должны успеть, я бы сказал — обязаны, иначе земля, прогретая солнцем до температуры кузнечного горна, вытянет из тел всю жидкость.
Сейчас передо мной лежала не та, ставшая привычной, пустошь с кустами и стлаником; отсюда начиналась настоящая каменистая пустыня, в которой всё, даже ветер, несло гибель. В прошлый раз от свалки до угольных шахт мы пересекали её на броневике, теперь то же самое предстояло сделать на своих двоих.
Памятуя былой опыт побега от миссионеров, я не стал тратить силы и переходить на бег, да Алиса и не выдержит многочасовую скачку по пересечённой местности. Ориентируясь по компасу на планшете, мерным шагом без лишних движений мы двинулись на запад. Время — начало одиннадцатого, у нас есть шесть часов, прежде чем земля превратиться в сковороду.
Ближе к полуночи позволил себе глоток воды. Алиса отказалась. Ночная прохлада ей не в тягость, а из меня влага уходит независимо от времени суток.
Впереди блеснули фары, послышался приглушённый расстоянием звук мотора. Броневик. Я остановился, Алиса прижалась к моему плечу. Свет она увидела тоже, в кромешной черноте любая искорка выглядит как маяк.
— Патруль?
— Больше некому, — кивнул я. — Они нас не заметят, далеко. Не меньше километра.
— А до свалки?
— Думаю, около пятнадцати.
— Затемно дойдём?
— Нет, но до восхода должны добраться, главное, не стоять. Идём.
Справа вспыхнул прожектор. Мощный луч пробил темноту как гвоздь дерево и пошёл чертить полосы над землёю. Мы легли. Луч несколько раз проплыл над нашими головами, разрисовал небо кругами и погас. Спустя минуту тишину разрушил оглушающий вой сирены, и следом раздался усиленный динамиками голос:
— Алиса Вячеславовна, просим вас сдаться. Сдавайтесь! Обещаем полную безопасность и уважительное отношение. У нас нет цели навредить вам.
Фары вспыхнули сразу с нескольких направлений. К ним добавились два прожектора, сирена завыла вновь. Её раздирающий вопль всполошил наногранды и заставил кровь бурлить. Меня заколотило и бросило в жар. Захотелось вскочить, побежать. На Алису звук не действовал, очевидно, это расчёт на тех, кто под дозой, то бишь, на меня. Пытаются вычислить наше положение. Я вжался лбом в гравий, сдавил ладонями уши. Терпеть! Терпеть!
Алиса придвинулась ко мне, начала что-то нашёптывать, и её шёпот, как ни удивительно, помог. Я перестал сначала трястись, а потом и вовсе успокоился.
Вой сирены оборвался, прожектора погасли. Фары затрепыхались и начали приближаться. Звук моторов стал громче. Я приподнялся. Нужно срочно найти укрытие. Где же, где… Как на зло ничего подходящего. Впрочем, впереди отбрасывал тень невысокий плоский холм, словно надутый ветром бархан.
Я схватил Алису за руку и побежал. Свет фар наплывал справа, броневик тоже направлялся к холму. Алиса начала задыхаться, я закинул её на плечо. Под тяжестью тела сразу ощутил во рту вязкость; влага терялась, слюна превращалась в сироп. Теперь только скорость, скорость…
Тень от холма удлинилась, рычание двигателя приблизилось вплотную. Я напрягся и прыгнул под склон. Высота оказалась не больше роста человека. Край слегка нависал над землёй, и мы спрятались за него как под крышу.
Броневик остановился, двигатель заглох. Послышались шаги, зашуршал рассыпающийся гравий. Со стороны снова зазвучали динамики:
— Алиса Вячеславовна, просим вас сдаться. Сдавайтесь! Обещаем полную безопасность и уважительное отношение. У нас нет цели навредить вам.