— Мне нужна отдельная комната, ванна, маникюрша, массажистка. Посмотрите, во что я превратилась! Неделю придётся отпариваться. Но перед этим мы должны попасть в Смертную яму.
Брови провизора приподнялись.
— В Смертную… кхе-кхе… яму? Но зачем?
— Хотим навестить Семёна Игоревича.
— Дряхлого?
— Есть проблемы?
Свиристелько развёл руками.
— В принципе, никаких проблем. Попасть в Смертную яму… Мы сотрудничаем с ними, поставляем пыльцу… Странное желание. Зачем вам так рисковать?
— Хочу задать доктору пару вопросов, — сказал я, подаваясь вперёд.
— Мы хотим, — поправила меня Алиса.
— Ты не пойдёшь, — отрезал я. — Смертная яма не место для прогулок. Будешь ждать здесь.
— Дон!
— Тема закрыта, — я постучал пальцем по столу, и ещё ближе придвинулся к провизору. — Я должен поговорить с ним сегодня же.
Тот молчал некоторое время, переглянулся с Германом, и согласно кивнул.
— Хорошо. Сегодня так сегодня. Держат его в отдельной камере. В какой конкретно, не знаю, но точно не в общей.
— Не трансформировали?
— Нет. Слишком большая фигура, на нём много завязано. Открытия, исследования. Без приказа Тавроди его не тронут.
Через час на той же платформе меня отвезли к фермерской базе. Одет я был как фармацевт: синий полувоенный костюм, лёгкий бронежилет, пистолет в кобуре, тесак. На лице респиратор, в руках пластиковый медицинский контейнер, в контейнере пыльца. Легенда для охраны: доставка биологического мутагена для проведения целевых опытов на базе фермерской лаборатории. Легенда крепкая, ибо фермеры частенько направляли запросы на пыльцу, и у охраны это не должно было вызвать вопросов. Я спросил у провизора, кто теперь руководит фермой? Он назвал лишь фамилию: Волков. Человек в Загоне новый, откуда взялся, не знает никто. Но Тавроди ему доверяет. Что ж, пусть будет Волков.
Я прошёл в ворота, никто не остановил. Охранник зевал возле трансформаторной будки, на меня посмотрел как на нечто привычное, на что и внимание-то обращать не хочется. Ну и хорошо, меньше объясняться. А вот возле бронетранспортёра тормознули. Не то чтобы я вызвал подозрения, но командир расчёта выглянул из люка и спросил лениво:
— Куда?
— В лабораторию.
Я поднял контейнер, визуально демонстрируя ему цель своего прибытия.
— Жди.
Он нырнул вниз и по рации начал вызывать кого-то. Сквозь открытый люк до меня доносились обрывки фраз:
— … сопровождение пришлите… ага… фармацевты… и чё?.. ага… Понял.
Он вновь высунул голову.
— Куда идти знаешь?
— Знаю.
— Вот и иди.
Путь для меня был привычный, я уже дважды проходил им туда и обратно. Широкая штольня вела до самой ямы, по бокам располагались узкие камеры. Я подходил к решёткам и всматривался в то, что находилось за толстыми прутьями. Полутвари, полулюди, чудища, недочеловеки. Вонь, крики, рычание, мольбы. Сложно подобрать определение увиденному и услышанному, но точно могу сказать, что среди всего этого разнообразия метаморфоз Дряхлого не было.
Это обескураживало. Но должны ещё быть камеры возле лаборатории.
Я добрался до ямы, не удержался, заглянул внутрь. Чёрно-багрово-синюшное месиво тварей ходило ходуном и беспрестанно издавало рычание. Это уже воспринималось как нечто естественное и не вызывало отторжения. Только одна мысль холодила голову: все эти существа когда-то были людьми.
— Нравится, аптекарь?
Я повернулся на голос. Гоголь! Вот так встреча, я аж попятился от неожиданности. Что он тут делает? Впрочем, догадаться не сложно. Зелёная майка, кобура с пистолетом, бронежилет, логотип ямы на левой стороне груди. Начальник фермерской охраны. Неплохой карьерный рост. Матроса отправили на переработку, место освободилось, место хорошее. Почему бы не занять? Тем более если заслужил. А уж он заслужил, сомневаться не приходиться. Правда, я так и не разобрался, на кого конкретно он трудился, но по атрибутам и так ясно, что не на Мёрзлого.
— Может и нравится, — заговорил я хриплым басом. — Тебе что за дело?
Он меня не узнал. Да меня бы и мать родная сейчас не узнала, тем более в респираторе.
— Ладно, ладно, я просто так спросил, — Гоголь подмигнул. — Ты к начальнику? Пыльцу несёшь? Давай я передам. Донесу в полной сохранности.
— Анализы свои доносить будешь, а контейнер я сам как-нибудь.
— Ну смотри, наше дело предложить. Лаборатория в следующей штольне, не промахнись, — и добавил с ухмылкой. — Аптекарь.
— Не промахнусь.
Я вошёл в штольню. Камеры с заключёнными находились по обе стороны. Внутри та же жуть что и прежде: полутвари, полулюди. В третьей от начала сидела Галина Игнатьевна, начальник внутренней охраны, впрочем, судя по обстановке и ситуации — бывший начальник внутренней охраны. Одежды нет, стало быть, процесс трансформации запущен. Увидев меня, Галина Игнатьевна стыдливо прикрылась руками. Непривычно некогда всесильной госпоже жилых блоков сидеть голой под чужими взглядами. Хотя смысл прикрываться? Она уже не человек. Я попытался найти в себе немножко жалости, не нашёл, и не потому что по её приказу просидел двое суток на принудиловке. Жалости не было в принципе. Ни к ней, ни к соседям.