Мы перебежали пустырь. Перед пятиэтажками Мёрзлый поднял руку и опустился на колено. Впереди густой полосой росла жёлтая акация. Слева возле торцовой стены виднелся узкий проход, я сразу указал на него, но Мёрзлый покачал головой.
— Не спеши, Дон.
Он вытянул шею и прищурился, то ли вынюхивая чего-то, то ли прислушиваясь. Я тоже так делаю, когда ищу тварей на сухую. Это реально помогает, интуиция начинает напрягаться и работает лучше. Гук молча поглядывал по сторонам. Он не проводник, ему и под дозой учуять тварь за счастье, и мне было приятно осознавать некоторое превосходство перед ним, всё-таки не я самое слабое звено в нашей команде.
Едва я так подумал, Гук тронул меня за локоть и сказал:
— Если выскочит тварь, разбегаемся в разные стороны. Она сразу не сообразит за кем бежать, выиграем несколько секунд. И не забывай: язычник не любит высоту, багет чувствует страх, подражатель нападает только сблизившись…
Гук опекал меня, как и прежде, крёстный всё-таки. Но я уже давно без его подсказок прекрасно знал кто как действует и как от кого спасаться. По сути, убежать от твари невозможно, только пристрелить или прирезать, но в первом случае требуется нормальное оружие, во втором доза. Ни того, ни другого у нас пока нет. Поэтому Мёрзлый и осторожничает. Наконец, он поднялся.
— Вперёд.
Мы перебрались через палисадник, вышли к высотке. До подъезда оставалось шагов сорок, в прямой видимости чисто. И вдруг резко сработала интуиция, причём одновременно и у меня, и у Мёрзлого. Он вскинул руку, а я выкрикнул:
— Бежим!
И рванул к подъезду. Не знаю, почему выбрал это направление, но именно оно оказалось верным. Справа из-за коробки теплостанции выскочили язычники. Коптер в небе оживился, мгновенно спикировал, откуда-то нарисовался ещё один и завис над акациями, разгоняя листву пропеллерами. На бегу я успел подумать: а если в подъезде подражатель? Место для него вполне подходящее, да и багеты не чураются устраивать логовища на первых этажах.
Завизжал язычник, отбрасывая любые вопросы прочь. Я влетел в подъезд, за мной Гук, последним Мёрзлый. Штурмовик ухватил дверь за ручку, захлопнул, и почти сразу в полотно по ту сторону ударилось тяжёлое тело твари. Если бы дверь открывалась внутрь, тут бы нам и пришёл конец. Слава пожарной охране, требующей, чтобы все двери открывались наружу.
Гук схватил привязанную к лестничным перилам верёвку, обмотал ручку, натянул, сделал ещё оборот, завязал узел… И засмеялся. Мёрзлый, глядя на него, заржал конём и сказал:
— Как тогда, помнишь? Олово ещё обещал побрить нас наголо.
И смех ещё громче разлетелся по подъезду.
Я вытер пот с лица, сел на ступеньку. Резкий впрыск адреналина едва не взорвал сердце, и теперь следовало его успокоить. Я выдохнул и исподлобья посмотрел на развеселившихся товарищей. Совсем недавно они были врагами, но общая беда постепенно сближала их. Ещё немного — и обниматься начнут.
Дверь снова содрогнулась от удара. Язычники бились в неё и скребли когтями. Неприятные звуки. Я встал и, не говоря ни слова, начал подниматься по лестнице.
На площадке перед восемнадцатым этажом остановился. Здесь подражатель убил Юшку. Всё, что от неё осталось — разорванное в клочья тряпьё, позвонки и крупные осколки костей. Пёсотвари потрудились на славу. Точно так же они разобрались с дохлым подражателем, вымели подчистую, даже кровь с пола слизали.
Ружьё Тощего я нашёл там, где и оставил: в соседней квартире под ванной. Вытащил на свет, передал Мёрзлому, полез за патронташем. Штурмовик преломил стволы, заглянул в них, дунул зачем-то, и качнул головой:
— Давно я такое в руках не держал. Бери, Гук, пользуйся, пока не найдём чего-нибудь получше.
Гук перекинул патронташ через плечо, зарядил ружьё и стал похож на кабальеро. Ему бы ещё сомбреро и усики тонкие, чтобы полностью с образом слиться.
— Ну что, теперь к тайнику?
— Минуту, — остановил их я. — В следующую квартиру зайдём. У нас там, когда охотниками на шоу подрабатывали, лёжка была. Точно не помню, но вдруг что осталось. Хоть пачка галет. А то живот от голодухи сводит.
Зря я на что-то рассчитывал, в квартире не осталось ничего, только на столе и полу валялись упаковки от сухого пайка и обёрточная бумага от патронов. Зато на стене увидел надпись:
Двойной эспрессо и латте.
Мёрзлый хмыкнул:
— Вы чем здесь занимались? Кофе заказывали?
Я выключил экшн-камеру. Мозгоклюю и зрителям совсем не обязательно знать, что означает надпись на стене.
— Это наш с Алисой пароль. Мы так проверяем свою идентичность.