— Берём его. Желатин, повторяю: идёшь строго за мной, под пули не подставляешься. Если тебя подстрелят, мы не выберемся.
— А если тебя?
— Переживу.
— Первой могу пойти я, — предложила Алиса. — В меня стрелять не станут.
— Чтоб я бабой прикрывался? Идите с Кирой за Коптичем, Хрюша замыкающий.
Зашипели проколотые шины, микроавтобус проехал десять метров и встал. К нам медленно потянулись люди в тёмно-синей форме с пистолетами. Лопотали громко и нервно что-то непонятное, и только один догадался выкрикнуть по-русски:
— Стрелять буду!
Где-то за их спинами чувствовалась сила. За вторым пикапом прятались двое в камуфляжах и с винторезами. Выбравшись из микрика, я первую очередь дал по ним. Целился в колёса и двигатель. Из пробитого радиатора прыснул пар, машина села на обода. Два пикапа нам ни к чему, а от одного избавляться надо.
Коптич выпустил магазин в воздух, Желатин сделал пару прицельных выстрелов по пробке. Народ заверещал, кинулся в рассыпную. Тёмно-синие попадали на землю и поползли к обочине.
Я не спускал глаз с камуфлированных. Оба присели за пикапом, потом словно по команде приподнялись и несколько раз выстрелили в мою сторону. Пули прошелестели далеко левее, я тут же отреагировал новой очередью. Взорвалось осколками зеркало заднего вида, по лобовому стеклу побежала паутина.
— Желатин, за руль! Коптич, в кузов! Держи полицию на прицеле, если дёрнуться, вали их нахер!
Кричал я нарочито громко, чтобы лежачие полицейские осознали всю глубину нашей готовности к сопротивлению, и не смели поднять голов.
— Дон, Фаина не идёт.
— Ты что, женщину уговорить не можешь?
— С проводником, даже если не под дозой, надо больше времени. Вспомни, сколько я тебя уговаривал.
— Тогда двинь ей прикладом.
Коптич двинул и затолкал тётку на заднее сиденье. Сам прыгнул в кузов и выкрикнул:
— Вараны подходят!
По серпантину спускались джипы. Первый остановился, выскочили четверо и открыли стрельбу. Били не по нам, а чтоб напугать. Боялись задеть Алису с Кирой. Хоть какая-то, но защита у нас есть, и это точно не тётка Фая.
— В машину быстро!
Я сел рядом с Желатином, тот повернул ключ зажигания, вывернул руль и дал газу, разворачивая пикап на месте. Колёса задымились, провизжали серенаду плачущей макаки. Коптича едва не вышвырнуло на дорогу; он успел схватиться за дуги безопасности и возопил что-то нечленораздельно-матерное. На обочину полетел автомат, взмыла вверх бейсболка. Я неплохо приложился головой о стойку, но высказывать Желатину претензии не стал — не время, да и обстоятельства не те. Высунулся из салона, принял более-менее устойчивое положение и начал бить по джипам короткими очередями. Перезаряжаясь, сказал:
— Хрюша, автомат свой передай Коптичу. А ты, косорукий, держи оружие крепче.
Желатин рванул вдоль застывшей в пробке встречки. Несколько километров я стоял на подножке, вглядываясь назад, ждал, что джипы рванут следом. Не рванули. Но вряд ли это означало, что нам позволят спокойно ехать дальше. Где-то впереди наверняка готовят новую западню, и обойти её с такой же лёгкостью не получится. Наш первоначальный план предусматривал поворот на Гори, потом на Боржоми и дальше Батуми и Сарпи. Где-то там я рассчитывал оставить Алису, пожить на Черноморском побережье в тиши и спокойствии с дочерью, отдохнуть от прошлого, а там видно будет. Но тишь и спокойствие временно отменяются.
Машину придётся бросить, слишком приметная, и продолжить двигаться по намеченному маршруту под видом туристов.
— Хрюша, проверь по карте, где ближайшая остановка общественного транспорта.
— Да тут в каждой деревне по остановке. Следующая через шесть километров.
Перед следующим городком свернули на грунтовку, проехали с пол километра и загнали пикап в кусты. Оружие и разгрузки пришлось оставить. Не мешало бы и одежду поменять, а то камуфляж на туристах смотрится не вполне правдоподобно. Странные какие-то туристы получаются, военизированные.
Тем же путём вернулись обратно, постучались в дверь крайнего дома. На крыльцо вышла женщина лет семидесяти, замахала руками:
— Прочь, прочь. Уходи! Сувениры нет, ничего нет, бедно живём.
— Одна живёшь или с мужем? — вышел вперёд Коптич.
— Одна живу, муж давно умер. Кошка есть старый, больше ничего нет.
— Да нам ничего и не надо. Спросить только: автобусы часто ходят? Нам бы в Батуми.
— Часто ходят, каждый час. На Тбилиси ходят. На Батуми не ходят. Спроси Гиорги, деньги дашь, отвезёт.