В библейском городе Эйн-Геди, что переводится как «источник козленка», бегали по горным уступам дикие козлы с витыми рогами. На вершине горы располагался кибуц, известный своей экзотической растительностью, местным зоопарком и свободно парящими птицами. Однако пропускали в этот рай только жителей кибуца. Проехав по гористой дороге вдоль Мертвого моря, они оказались в Неве Митбар. Выдавая ключи от бунгало, шоколадный Сосо спросил про беленькую русскую, которая по его вине чуть не утонула, и Шуля ответила, что с ней все в порядке. Арон взглянул в айфон — из Ишима сообщений не поступало.
В этой жаре невозможно охладиться. Вода в душе была теплой, все было теплым, и кровать, и море. Они привезли с собой уставное молчание кибуцной столовой. Слова, как гашеная пивом сода, пузырились в гортани. Пауза, цезура. Время, застывшее в кристаллах соли. Небытие в бытии, где все на месте, и небо, и море, и пальмы, и полосатые шезлонги.
Мираж
Анны нет.
LG на столе.
Компьютер опустошен. Ни блока памяти, ни аккумулятора, одна вермишель из проводов.
Окно цело.
Под подушкой записка.
«Рояль в ушах взорвался. Непонятных девушек со страницы 81 звали Гуру и Коша. Это одно лицо. Благодаря Алексею и всей компании, она пожила в Иерусалиме и побывала в разных странах.
Ей так и не удалось стать. Но удалось быть.
Паспортный контроль пройден. Облако оказалось обитаемым. Справка — в коричневом чемодане».
Поверх кода рукой Анны выведен номер 81-529.
Арон открыл дропбокс в LG. Искатели счастья на месте.
Все, что произошло при нелепой попытке вернуться в мираж, описано слово в слово. Даже про низкую посадку. Притом, что Анна не различала марки машин.
Когда, в какую секунду она приняла решение? В то время, когда он читал о тектонических сдвигах или завтракал в молчаливой столовой?
Трубка дымит. Раскладушка скрежещет зубами.
Эпилог
Сколько раз она исчезала… То ее возвращал домой эфиоп-полицейский, то она оказывалась за столом во дворе монастыря Креста, то под пальмой у бенедиктинцев, то на берегу моря… Арон не терял надежды. Он объявил ее в розыск. Ее лицо и приметы были опубликованы в разных источниках, ее искали морские и воздушные силы армии Израиля.
Поиски завершились ничем, и Арон впал в отчаяние. На помощь пришла Шуля. Она перебралась к нему на Черниховского и взялась наводить порядок.
Имущество Анны было сложено в чемоданы Алексея Федоровича и сдано на склад для новоприбывших репатриантов, а исторические реликвии, все до единой, включая блокнот с разукрашенными цыплятами, Шуля самолично запаковала в картонные ящики и отправила, по договору с американским университетом, в отдел редких рукописей. Заведующий тамошнего архива, на которого она чудом вышла, счел материал уникальным. Будучи на конференции в Иерусалиме, он нанес визит на Черниховского и провел полдня за рассматриванием и обнюхиванием «останков русской истории». Шуля призналась ему, что часть документов была использована безымянным автором, которого уже нет на свете. «В случае публикации издательство обязано дать ссылку на наш архив», — сказал он.
Получив договор о покупке, Шуля не поверила своим глазам. Сумма покрывала год неоплаченного отдыха. Расходы по пересылке университет брал на себя.
Словом, они с Ароном обрели счастье, которого так и не нашли чемоданные герои.
Могли ли они вообразить себе, что будут вместе смотреть из окна на древний монастырь, навещать плодоносное дерево личи и выслушивать всякие глупости от старушки, кормящей кошек? Порой они ощущали себя измененными личностями, наподобие Карамультука и Зоровавеля, принявших надлежащие пилюли.
Воображение оказалось богаче действительности или действительность оказалась богаче воображения? Дилемма так и осталась неразрешенной.
Арон распечатал «Искателей счастья» на психушечном принтере и отнес в переплетную мастерскую. Фолиант в жесткой тесненной обложке, разукрашенной цветочками наподобие тех, что Алексей Федорович рисовал по заданию, занял место компьютера.
Но тут начал допекать архивариус. Кем вырваны страницы из тетради такой-то (фотокопия прилагается), где конверты, в которых хранились недатированные письма? Шуля отвечала штампованно: «уникальный материал» достался ей от пациента, которого нет в живых, и был передан ею в отдел редких рукописей целиком.