— Шалава чертова! — крикнула Даша. — Убила бы!
Девчонки дружно захохотали. Женщина подняла голову. Пустырь закончился и снова началась улица, на которой стояли разномастные одноэтажные частные дома. Возле многих домов легковые автомобили. Чем лучше дом, тем круче машина.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
ДУБРОВСКИЙ И ШАХТЕР
— Вместе весело шагать по просторам! — неожиданно запела Оксана. — По просторам! По просторам!
Голосок у нее был глуховатый. И как она ни старалась петь весело, получалось не очень весело. А как-то пугающе.
— Чего это ты? — удивились подруги. Они остановились и уставились на Полину.
Шла-шла, вроде всё нормально было. И вдруг запела? Но человек же не может ни с того ни с сего запеть прямо на улице? Где вы такое видели?
— Вот чего! Смотрите сюда живо!
Оксана сильно надула щеки. Глаза у нее округлились и казалось, что вот-вот они выскочат из орбит. Даша и Полина переглянулись между собой. Не заболела ли она?
Оксана затолкала указательный палец в рот, а потом резко выдернула его. Раздался громкий и сухой щелчок, как будто сломали о колено сухую ветку. Даша и Полина смотрели на подругу во все глаза. Потом громко рассмеялись. Как это замечательно получилось у Оксаны. Чпок! Подруга открылась для них с совершенно неожиданной стороны. Почему она раньше этого не показывала?
— Покажи еще! — попросила Даша. — Ну, пожалуйста, Оксаночка!
Оксана снова раздула щеки, затолкала палец и резко выдернула его. Чпок! Даже громче, чем в первый раз. Даже в ушах зазвенело.
— Офигеть! — восхитилась Полина. — Вот это класс!
И попробовала сделать то же самое. Раздула щеки, затолкала и выдернула палец. Никакого звука! Ни малейшего звука!
Даша и Оксана поморщились. Не умеешь — не дергайся!
— Полинка! Никакого чпока! Совершенно никакого чпока!
— А я что виновата? — обиделась Полина. — Ну, не получилось.
Даша тоже попробовала. Тоже никакого чпока. Может быть, у них пальцы не такие?
— Как это у тебя получается, Оксана? Вон какой громкий чпок! А у нас ничего, никакого чпока! — они смотрели подобострастно на подругу.
— Во всем нужна сноровка, закалка, тренировка! — отбарабанила Оксана. — Мы рады вас приветствовать у себя на мастер-классе. Только, пожалуйста, будьте внимательны и отключите свои телефоны! Дядя Ваня всегда так говорил, когда что-нибудь показывал.
Подруги переглянулись. Это еще что за новости?
— Какой еще дядя Ваня? — спросила Даша. — Ты про него никогда не рассказывала. У тебя еще один есть дядя?
Оксана сконфузилась. Она и не собиралась им рассказывать о дядя Ване. Вот как-то само по себе вырвалось. И она себя сейчас корила за то, что такая несдержанная, не умеет держать языка за зубами. И кто ее тянул за язык?
— Никакой! — буркнула Оксана и отвернулась от подруг. Может быть, отстанут?
Запал веселья сразу в ней пропал. Ей больше совсем не хотелось надувать щеки и чпокать. Не будет же она каждому встречному и поперечному рассказывать, что когда-то дядя Ваня целых два месяца ходил к ним. Он работал таксистом и часто подвозил маму. В пятницу вечером он приходил, они сидели с мамой на кухне и пили пиво и водку, и часто и громко смеялись. Дядя Ваня был мастер рассказывать смешные истории и анекдоты. Тогда он оставался у них ночевать. Они крепко закрывали дверь детской, но Оксана все равно слышала, как они смеялись и барахтались и говорили разные нескромные слова. И Оксане было стыдно за маму.
— Опять своей лахудре сказал, что на рыбалку с ночевкой поехал? — смеялась мама. — Ведь так же?
Оксана не понимала, что можно делать ночью на реке, ведь рыбы не видно. И ночью рыба, наверно, тоже спит. Или жена дяди Вани не знает об этом?
— А куда же еще! Рыбалка — это святое! — смеялся дядя Ваня. И мама тоже заливалась звонким смехом.
— Смотри поймаешь когда-нибудь на свою удочку рыбку с тремя перьями! — весело говорила мама.
Они дружно хохотали. Иногда дядя Ваня выходил покурить.
Дядя Ваня был веселым. Он не знал, что это такое грустить и печалиться. И глаза у него были веселые. И улыбка никогда не сходила с его широкого лица. Говорить о чем-то серьзном он не мог. Оксану он почему-то сразу стал звать Шариком. Наверно, потому что у Оксаны круглые полные щечки. Ну, что? Она же не собачка. Только собачек называют Шариками. Это обидно всё-таки.
— Я не Шарик, а Оксана. Шариками только собак называют, — выговаривала она дяде Вася, когда он ее в очередной раз называл шариком.
Тот смешно округлял глаза. И делал удивленное лицо.