Информации о магистре Ванимаре было немного. Судя по документам, он давно служит Короне, регулярно получает мелкие поощрения, и занимается обычной архивной работой. Ну-ну. Тот тип, что приходил в лавку не выглядел скромным книжным червем. О, нет! Его сила обжигала холодом. Если бы муж и сын не были магами, я бы может и не заметила давления его ауры, но глаз у меня наметан!
Да и не дали бы простому архивариусу столь необычное задание. Не доверили бы результат предсказания. Я сердито взглянула на портрет магистра и погрозила кулаком: чтобы не смел старый хрыч чинить обиды моей девочке! Неоформленное материнское проклятие само собой вспорхнуло и устремилось к окну. Дезактивировала я его почти в прыжке, чем и привлекла внимание мистрис Уотерби.
– Рикарда, дорогая, кому это ты пожелала счастливых долгих лет? – язвительно спросила она, направляя любопытный взгляд на мой стол. Ежегодник, увы, был открыт как раз на странице с портретом. – Ах, душка Винни! Пожилая библиотекарша расцвела и тут же нахмурилась: – ты что хотела прикончить лучшего магистра выпуска семь тысяч шестого года?
– Нет, мистрис, – устало заверила я, – просто вспомнила неприятного заказчика, который делал намеки о моей дочери.
– А, случается, – Уотерби пристально на меня посмотрела, но я сказала чистую правду, так что подозрительной ведьме пришлось поверить. – Так чем тебя заинтересовал магистр Ванимар?
– Он сделал сложный заказ моему супругу (вновь ответила я чистую правду, шляпы же делает Сандер), вот и собираю информацию о клиенте.
– А почему Сандер сам не пришел? – все еще недоверчиво уточнила ведьма.
– У маленького Дориана режутся клыки, – вздохнула я, снова сказав чистую правду.
Дети-маги не всегда адекватно реагируют на боль, поэтому рядом с ними всегда должен быть взрослый маг или ведьма. Папе пришлось меня нести к болотной ведьме, когда зубки резались, почти полгода туда-сюда носил. С другой стороны – пожар в столярной мастерской, или иссушение сразу всех колодцев обошлись бы деревне куда дороже, чем усталость одного столяра и одной ведьмы.
Уотерби понимающе покивала, но взгляд ее пристальности не потерял. Похоже, в ближайшее время она сообщит магистру о моем интересе. А тот вспомнит про клятву именем Короны, и запретит мне выяснять обстоятельства заказа. Значит… нужно поторопиться!
Выписав на лист краткую информацию по «архивариусу», я вернула ежегодники, поблагодарила мистрис за помощь и двинулась прочь из Школы.
На пути к воротам я по рассеянности столкнулась с парочкой спорящих аспирантов, затем обошла стайку студенток, обсуждающих любовные зелья, и заслушавшись новым способом обработки листьев любистока врезалась в мальчишку лет шестнадцати, обряженного в слишком просторную мантию.
– Извини! – сразу повинилась я, понимая, что сама виновата.
Он что-то неразборчиво буркнул себе под нос и убежал в сторону парка. Только сделав несколько шагов к стоянке фиакров, я поняла, что у меня в руке остался клочок бумаги! Дернувшись, я сделала вид, что камушек попал мне в открытые туфли, пользуясь шириной юбки, перепрятала странную «добычу» в карман.
Открывать записку в дороге я не решилась. Еще в школьные времена многие маги наловчились подвешивать «ухо», «глаз» или даже «нос» к любой поверхности. Ведьмы действовали иначе – подкидывали амулеты, травки, подсылали фамиьяров. Если я хочу сохранить тайну, лучше добраться до дома. Наши мастерские защищены получше Школы, да и Сандер не даст мне запаниковать, что бы в записке не обнаружилось.
Так что я легкомысленно крутя головой добралась до дома, да еще и в лавку за сладостями зашла и поболтала с соседкой. Потом безмятежно улыбаясь, зашла в дом, отдала корзинку с пирожными детям, вымыла руки, погладила маленькую фигурку трехглазого толстячка, и только потом прошла в мастерскую. Самоцветные глаза статуэтки не мигнули, не посветлели, значит, на мне посторонней магии нет!
Сандер стоял у рабочего стола, вытягивая пальцами тончайшую нить паутины. Крупная черная паучиха Анарда недовольно скреблась в своем гнезде, но позволяла разматывать ее труд для изготовления очередной шляпы. Вообще пауки-птицееды в наших краях большая редкость и для недорогих заказов мы пользуемся паутиной обычных домашних пауков, которых специально разводим в сухом углу сарая, но для шляпы Деллы Сандер уговорил ворчливую старушку Анни поделиться черной шелковой паутиной.
Я не стала мешать супругу, просто села за свой верстак и развернула припрятанную записку. Внутри красовалась прелюбопытная и надпись каллиграфическим почерком: «Выполните заказ и не задавайте вопросов! А ниже торопливая приписка карандашом: «предсказательница Велла».