Вот так я и попал в среднюю школу на подготовительные курсы.
Наша группа была специально организована для молодых неженатых людей, которые разменяли третий десяток и всё ещё хотели поступить в университет. В группе оказалось много знакомых, среди которых были бывшие одноклассники. Поскитавшись по свету, мы всё снова собрались. Наша встреча была тёплой и сердечной. Среди нас было также несколько молодых абитуриентов, которые не поступили в 1977 году и теперь вновь записались на подготовительные курсы. Учитель собрал этих учеников вместе на спортплощадке, и, присев на корточки, они провели короткое собрание, во время которого проверили постельные принадлежности каждого и мешочки для лепёшек. Так был основан наш класс. Нашей группе нужен был староста, который бы собирал домашние задания, следил за дисциплиной и так далее. Учитель посмотрел на меня и назначил меня на эту должность, объясняя это тем, что в армии мне уже доводилось бывать помощником командира отделения. Я начал торопливо объяснять, что тогда в мои обязанности входило только кормить домашний скот, но учитель рассеянно отмахнулся: «Ничего-ничего, сойдёт…»
Затем началось заселение в общежитие. Парни обосновались в одной огромной комнате, а девушки — в другой, отдельная же маленькая комнатка полагалась старосте группы. Однако в этом году людей было много, поэтому ко мне подселили ещё троих одногруппников. Поселившись, мы всё ринулись во двор производственной бригады и стали набирать охапками солому, чтобы смастерить себе ложе. В мужской части общежития парни перессорились, пытаясь отхватить себе угол. А в нашей маленькой комнате одногруппники добровольно уступили мне как старосте место у стены. К вечеру мы всё четверо познакомились. Ван Чуаню было за тридцать, и когда-то мы вместе ходили в школу. Он был круглым двоечником, а теперь вдруг тоже надумал взяться за учёбу. Второй мой сосед был низеньким молодым человеком, который всегда носил широкий кожаный пояс. В детстве его называли «Мо Чжо», что в переводе с юйбэйского диалекта означало «коротышка». А ещё с нами был симпатичный молодой парень по кличке «Грызун».
Всё укутались в одеяла и никак не могли уснуть, потому что были необычайно взволнованы новой встречей. Тогда каждый начал рассказывать о том, что его побудило записаться на подготовительные курсы. Ван Чуань сказал, что изначально не собирался присоединяться к компании, кроме того, у него уже были жена и двое детей, какая уж там учёба? Но куда ни подайся, везде царят лихие нравы: корыстолюбивые и алчные чиновники всячески издеваются над беззащитными и слабыми, поэтому он решил всё-таки отправиться на курсы. Если поступит в университет, а после станет каким-нибудь начальником уезда, то уж он-то им покажет! Мо Чжо признался, что он не собирается стать чиновником, а только лишь не желает в поле работать. Можно же с ума сойти, если целый день на солнцепёке жать пшеницу! Белолицый Грызун, держа в руках потрёпанную книжечку, осветил её скудным светом керосинки и рассказал нам, что он является отпрыском кадрового работника (его отец занимал пост в гражданской администрации коммуны). Он любил литературу и терпеть не мог точные науки. Сам он не хотел записываться на курсы, но его принудил отец. Однако всё к лучшему, потому что девушка по имени Юэ Юэ, которая ему безумно нравится, тоже здесь. Сегодня он видел её на спортплощадке, она была самой красивой среди всех, с бантиками в косичках. Если он поступит, то хорошо, не поступит, тогда уж посмотрим, но сердце этой девушки ему необходимо завоевать! Очередь дошла до меня, и я сказал: если бы я, как Ван Чуань, был женат, то не пришёл бы сюда; если бы я, как Грызун, ухаживал за какой-нибудь девушкой, то тоже не записался бы на курсы; но у меня за плечами ничего нет, поэтому я здесь.
Договорив, мы подвели итог: самый благородный мотив был у Ван Чуаня. Затем всё уснули. Погружаясь в сон, я прошептал: завтра начнётся новая жизнь.
Деревня, где находилась школа, называлась Тапу[13]. Это название произошло от перекошённой кирпичной башни, которая стояла на земляном жертвеннике за деревней. Это была семиэтажная пагода без крыши, говорили, что какой-то небожитель, странствуя по миру, нечаянно смахнул её своим рукавом. Было бы интересно встать на самой верхушке башни и оглянуться по сторонам. Жаль, что ни у кого не возникало таких мыслей. Школа располагалась около пагоды, но отделённая от неё стеной. На западе от башни было кукурузное поле, возле которого протекала небольшая речушка. Многие парни просыпались среди ночи и справляли там малую нужду, безрассудно обрызгивая посевы.
В первый день занятий был урок языка. Прозвенел звонок, в классе воцарилась тишина. Мой сосед по парте, Грызун, толкал меня локтем, показывая, которая из девушек его Юэ Юэ. Она сидела во втором ряду, в косичках были повязаны бантики, а её личико украшал румянец. Она была действительно прекрасна. Грызун попросил меня придумать, как бы ему сесть за одну парту с Юэ Юэ. Я кивнул. В этот момент учитель подошёл к кафедре. Его звали Ма Чжун, и ему было около сорока. У него было вытянутое лицо, и он славился своей мелочностью и язвительными насмешками. Он подошёл к кафедре и на протяжении двух минут молча осматривал каждого ученика. Заметив в первых рядах прошлогодних абитуриентов, которые так и не поступили и остались на второй год, он равнодушно улыбнулся и изрёк:
«Хорошо, хорошо, значит, опять пришли и снова здесь уселись? Господа, которые в прошлом году провалились на экзаменах, обеспечили мне заработок и в этом году. В будущем всё так же надеюсь на вашу заботу».
Он сложил руки на уровне груди и манерно всём поклонился. И смех и грех! Хотя это ехидное замечание касалось определённой группы людей, но на нас теперь тоже распространялся этот злой рок. После этого учитель по-прежнему не начинал урок, он велел мне достать список и сделать перекличку. Услышав своё имя, ученик выкрикивал «Есть!», а Ма Чжун одобрительно кивал головой. По завершении переклички он подвёл итог: «Имена у каждого из вас довольно неплохие!» И только после этого он приступил к занятию, написав на доске три слова: «Осёл из Гуйчжоу»[14]. В этот момент Грызун решил продемонстрировать свои глубокие познания в литературе, потому громко прочёл: «Осёл из Ханчжоу!»[15]. Класс взорвался от смеха. Я заметил, что Юэ Юэ покраснела, и понял, что они действительно друг другу нравятся. После этого Ван Чуань выдвинул критическое замечание по поводу того, что ни у кого не было книг и учебных материалов. Ма Чжун вспылил: «А вы с собой няньку, случайно, не привели?» Тогда в аудитории снова стало тихо, и Ма Чжун начал нараспев рассказывать басню: «Один слишком любопытный человек привёз в Гуйчжоу на лодке осла». Когда он дошёл до сцены битвы между ослом и тигром, с задних парт послышался храп. Ма Чжун прекратил рассказ и начал определять, откуда доносится звук. Всё молча наблюдали за каждым его шагом. Оказалось, что это Мо Чжо заснул прямо на цементной плите. Всё думали, что Ма Чжун снова взорвётся от гнева, но он неподвижно стоял перед мирно спящим учеником и спокойно наблюдал. Мо Чжо внезапно проснулся и, словно переполошённый заяц, уставился на учителя полусонными красными глазами, чувствуя себя неловко. Ма Чжун наклонился над ним и утешительно сказал:
«Спи, спи, хорошенько высыпайся! Председатель Мао говорил: если урок проходит скучно, то ученику разрешается вздремнуть». Затем он выпрямился и продолжил: «Конечно, раз уж у тебя есть право уснуть, то у меня тоже есть право не проводить далее занятие. Я должен признаться, мой уровень невысок и никак не может сравниться с уровнем присутствующих здесь господ. Я больше не буду ничего рассказывать, годится?»
Затем он вернулся к кафедре, взял под мышку план урока, учебники и в страшном гневе покинул класс.
Группа всполошилась и загудела, словно улей. Некоторые отпускали шутки, другие смеялись, а третьи обвиняли во всём Мо Чжо, а он только рассыпался в объяснениях. У него был один недостаток: на новом месте он не мог уснуть первые три ночи, и вчера он целую ночь не сомкнул глаз, поэтому его и одолел сон на уроке. Грызун сказал: «А у тебя немало дурных привычек!» Всё снова рассмеялись. Я попытался навести порядок, но никто не послушался.
13
Тапу — в переводе с китайского «та» — башня, пагода, «пу» — мостить, устилать, разостлать.
14
Осёл из Гуйчжоу — о человеке, тщетно пытающемся прикрыть своё внутреннее убожество внешним эффектом. По притче Лю Цзунъюаня (VIII–IX вв,): некто привёз осла в Гуйчжоу, где они сроду не водились, и бросил его у подножия горы. Вскоре появился тигр, прежде никогда не видевший осла и испугавшийся его крика. Когда тигр подошёл к нему поближе, осёл лягнул его. «Только всего и умения!» — вскричал тигр и загрыз осла.