Кукуруза — хорошая вещь, особенно если её можно сварить и съесть, — это верный признак осени. Кукуруза удалась. «Хороший кукурузный початок, — как говорит Лю Цзыжуй, — вымахал, как шары у ишака!»
Лю Цзыжуй один раз уже ездил в уездный город, чтобы продать огромную кукурузу. Хотел сделать несколько ходок, но не разорваться же. Кукуруза созрела, её надо срочно убирать. Собрали. Куда складывать? На крыше вон уже и места нет! И в огороде не оставишь, и дождь, как назло, пошёл, поливает без остановки.
В доме опять крыша потекла. Лю Цзыжуй пару раз лазил па крышу, укрывал её плёнкой, но не помогло: течёт всё одно. Его жена уже и дрова перенесла в другую комнату, чтобы не отсырели. На лежанке сушились продукты, но и туда с крыши полило, пришлось расставлять горшки и тазы. Время от времени жена Лю Цзыжуя ходит, выливает воду. Взяв в руки полный таз, ковыляя, несёт она его на улицу. На улице грязюка! Курицам-то, считай, вообще не повезло: сидят возле стойла осла, скукожились всё, глаза прикрыли, горемыки, зябнут. Те лысые куры вообще так втянули в себя шею и крылья, что кажется — ещё немного и вовсе превратятся в яйцо, только сейчас уже не найти такой большой скорлупы. В эту-то погоду куры пожалели, что вообще на свет родились.
Женщина выливает всю дождевую воду из многочисленных горшков. Дорога, что сразу за двором устремилась вниз, блестит. Камни, которыми она вымощена, дождь промыл основательно. Если спуститься по ней, то можно увидеть поле. Лю Цзыжуй сейчас как раз на этом поле собирает урожай. Среди посевов, как обелиск, сияет чёрный каменный каток для выравнивания пашни. Дождь идёт уже несколько дней, за два дня промочил всё основательно. Кукуруза в огороде развалилась во всё стороны, как пьяная. Початки стали слишком большими. Всё до одного огромные, как ослиные шары, свисают вниз.
Дождь наконец заканчивается, и выглядывает солнце. Жара. Над крышей, над двором, над огородом — повсюду поднимаются клубы пара, словно из кипящего котла. Густой туман окутывает всё вокруг. Но солнце, возможно, тоже знает меру, парит несколько дней, и земля высыхает окончательно.
В деревне, наверху, земля словно пух, меленькая, как сквозь сито просеяли. Голыми ногами пройтись по тёплой мягонькой земле — вот это настоящее удовольствие.
Куры во дворе снова ожили, забегали туда-сюда, да ещё поклёвывают друг друга. Лапы у них похожи на маленькие грабли, гребут ими без остановки, землю во дворе так взрыхлили, что она стала похожа на пыль. А курам того и надо, они в ней купаются. Земля горячущая, мягонькая, куры от радости вне себя, подкидывают её лапами вверх, а сами крылья растопырят, пёрышки расправят и ждут, пока горячая пыль на них осядет, или зароются в неё всём телом, а потом выпрыгнут, встряхнутся, снова зароются и опять встряхнутся. Но, похоже, им и этого недостаточно, куры всё время выдумывают что-нибудь новенькое. Некоторые взлетают на крышу и роются там. Жена Лю Цзыжуя гоняет их оттуда. Разве можно позволять курам ковырять крышу? Она орёт на них, сгоняет их с дома. Куры на удивление понятливы. Стоит повысить голос, так они сразу спрыгивают с крыши на стену: похоже, понимают, а может, им даже становится стыдно, сидят всё, трясут своими красными гребешками. Но куры — необразованные существа, они и понятия не имеют о дисциплине. Обернуться не успеешь, как они снова на крыше.
Женщина опять идёт бранить непоседливых кур и вдруг замирает, да нет, она просто столбенеет от испуга. Кто это на дом залез? Сзади, с улицы, кто-то подкрался к курам, и тут уже и куры не на шутку испугались. Черепица хрустит под чьими-то ногами… Показалось, что ли, что кто-то кричит: «Мам! Мам! Маамааа!!!» Да кто же это, кто там на крыше?! И вдруг она, ещё не разглядев, а только повинуясь своему сердцу, догадывается. Наверняка это Шуанчжу. «Шуанчжу — это ты?» — окликает она, словно боясь спугнуть кого-то.
Ответа нет, слышится лишь шум сворачиваемой плёнки. Лю Цзыжуй уже давно собирался сдёрнуть полиэтилен, чтобы просушить кровлю на солнце, но он едва добирается до дома, смертельно устав после работы в поле, и сразу заваливается спать. Женщина уже давно поняла, кто там ходит по крыше. Она решила обойти дом… Сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Но, зайдя за дом, она никого не обнаружила. Может, это ей снится? Кто же это был? Она заволновалась. «Мама, поберегись!» — на крыше стоял её сын и скидывал камни, которыми была прижата плёнка.
«Поберегись, мам!» — снова крикнул он, и полиэтилен с шумом полетел на землю. Её сын стоял на крыше, широко расставив ноги, смеющийся, в джинсах и жилетке с красным воротником. «В крыше дыра!» — сказал он и, нагнувшись, засунул в дыру руку. Потом он спрыгнул, взял подходящий кусок доски и немного глины и снова взгромоздился на крышу, поставил там заплату и тщательно заделал всё щели глиной. Всё это время мать наблюдала за его работой снизу, открыв рот и шевеля губами, будто комментировала каждый его жест и движение.
Заделав дыру, Шуанчжу стал спускаться, и его мать с трепетом и волнением наблюдала за тем, как он поставил ногу на стену, затем вторую, как он нагнулся и спрыгнул, как будто выполнял неведомый и очень опасный трюк. А когда он оказался твёрдо стоящим на земле, она вдруг спохватилась, что у неё не приготовлено никакой еды. В полной растерянности и взволнованных чувствах она побежала в огород, сорвала несколько початков кукурузы, потом бросилась срывать тыкву. Тыква попалась твёрдая как камень — это хорошая тыква, но её следует разрезать, чтобы достать семечки. Вот и вода в кастрюле закипела. Закинув в кипяток кукурузу, она водрузила сверху тыкву. Вода забулькала, а женщина со всех ног побежала собирать куриные яйца, по дороге соображая, какую же курицу зарубить. Куры, почуяв неладное, снеслись всё сразу. «Значит, не будем рубить, — рассудила она, — а петуха тем более жалко».
Вытягивая шею и подпрыгивая, она понеслась искать в зарослях кукурузы своего мужа. Но, как ни стремилась она заглянуть поверх зелёных листьев, как ни искала она глазами знакомые очертания, это ей не удалось. «Эй!!!» — крикнула она, но этого оказалось недостаточно. «Эй!!!» — снова крикнула она. Лю Цзыжуй вытащил голову из кукурузы и крикнул ей в ответ: «Эй! Что у тебя стряслось?!»
От запыхавшейся, но счастливой жены он узнал о том, что сын, их сын, вернулся. А также узнал, что их домашние куры снеслись, снеслись всё, и поэтому ему следует спуститься вниз и купить курицу.
Лю Цзыжуй немедленно отправился вниз: ом купит там курицу. В деревне, что внизу, есть куры, которые не несут яйца. Он очень торопился, весь прямо вспотел, а лицо было красным и напряжённым, как у курицы, пытающейся снести яйцо. Это лицо крестьянина, простое красивое лицо с крупными и влажными от пота морщинами во весь лоб.
Нужно ли купить водки? Водка есть дома, ещё две бутылки остались с прошлого приезда сына. А сигареты? Надо бы купить каких-нибудь получше. Какой же марки? Лю Цзыжуй всё шёл и думал об этом.
Вдруг он почувствовал, что стало трудно идти: на огороде и на дороге земля совсем разная — одна мягонькая, другая вся в камнях. Тьфу ты, он ещё и обувь на поле забыл. Немного подумав, Лю Цзыжуй решил не возвращаться и продолжил свой путь, вышагивая босыми ногами по дороге. Кукуруза вдоль дороги выросла очень мощной, тёмно-зелёной, стебель к стеблю. И на каждом стебле один или два початка кукурузы. Аж диву даёшься, какие вымахали. Очень похоже на юношей: стоят, как банда, и сверкают своими початками. А сразу за кукурузным полем начинается поле с гаоляном. Гаолян в этом году тоже вырос всём на зависть. Верхушки покраснели, румяные, похожи на девушек, собравшихся вместе, чтобы похихикать и посплетничать. Наверное, это потому, что они увидели на соседнем поле с кукурузой огромные початки, застеснялись, покраснели. Вот это, мать твою, осень так осень.
Дожди — очень странная вещь. Если дождей достаточно, они как будто подгоняют посевы. Дождь говорит: «Давай-ка расти, давай-ка расти!!!» Однако же если дождей только-только хватает, то дождь подгоняет растения много медленнее, а если не хватает вовсе, то посевы желтеют и нет никакой надежды, что можно хоть что-то исправить, ведь осень всё равно придёт своим чередом.
Сын, как приехал, один день провёл на поле, очистил от листьев всю собранную кукурузу и подвесил початки на дереве. Затем сходил вниз, в деревню, повидался со всеми одноклассниками. Через день пригласил их к себе. Зачем пригласил? Позвал помочь доремонтировать крышу: нужно намазать ещё один слой глины. Таким образом, у Лю Цзыжуя сразу стало заметно многолюднее и веселее.