Муж всегда был с нею ласков. Он ещё не успел войти, как она услыхала его голос: «Любимая, я дома». Он всегда говорил это легко и непринуждённо, но за всё годы она так и не смогла к этому привыкнуть, выражение «муж запевает — жена подпевает» было не об их семье. Она, как обычно, вышла встретить его у двери, взяла его сумку, сказала «Здравствуй» и тут же, не сдержавшись, спросила: «Ты не видел то письмо?» Задать этот вопрос она собиралась позже, деликатно, когда они будут укладываться спать, однако желание узнать судьбу письма так сильно жгло ей сердце, что слова сами сорвались с языка. Она тут же испугалась сказанного, но слово — не воробей.
«Письмо? Что за письмо?» — спросил муж.
«То письмо».
«Какое „то“ письмо? Говори яснее, чего мямлишь? Что случилось?» — муж нахмурился, бросив на неё цепкий взгляд.
Ли Гуйчан замешкалась, не зная, как назвать то письмо, и сказала просто: «Письмо в нижнем ящике, в шкафу. Не верю, что ты забыл о нём».
Муж, казалось, так и не понял, о чём идёт речь. Он театрально развёл руками: «Откуда мне знать, кто во что верит? Если во что-то веришь, то оно есть, а не веришь — то его и нет. Мне же абсолютно всё равно». Затем забрал у неё сумку и вынул оттуда два журнала, сказав, что это для неё. На обложке красовались звёзды шоу-бизнеса и несколько заголовков: громкие разводы известных артистов, истории из жизни поп-див. «Всё интереснее, чем какое-то письмо», — буркнул муж, отдавая ей журналы.
Ли Гуйчан взяла их, а по пути в спальню бросила на диване в гостиной, сказав, что сегодня ей читать не хочется. Последние несколько лет муж чуть ли не через день приносил ей новые журналы: иногда женские — о домоводстве, иногда о кино, моде и косметике. Старался, выбирал разные, чтобы не надоедали. Он считал, что обязан обеспечивать жену не только материальными благами, но и духовной пищей. Причину такой заботы она прекрасно понимала: муж хотел занять её этими журналами и отвлечь её сердце и мысли от письма. И она читала их, но заменить письмо они никогда бы не смогли. «Письмо лежало в шкафу, — сказала Ли Гуйчан. — В ящике. Само оно оттуда улететь не могло. Почему же его там нет?»
«Ты же его всё время прячешь, — ответил муж. — Кто поручится, что ты сама его не засунула куда-то, а потом забыла! Вот тебе пример: одна старушка, собирая и продавая старьё, накопила кошель денег. Не знала, куда спрятать понадёжнее, и засунула в старую ватную туфлю. А потом забыла, да и продала туфлю как старьё». Муж явно хотел заставить её думать, что причина пропажи в ней самой и никто её письмо не трогал.
Ли Гуйчан твёрдо ответила, что такого не было и быть не могло: никакая она не старушка, чтобы забыть, куда положила письмо.
«Ну, тогда скажи, когда ты его в последний раз видела», — прищурился муж.
Ли Гуйчан уже было хотела сказать про тот дождливый день, но вовремя спохватилась, вспомнив, что муж не велел ей доставать письмо, и уклончиво ответила, что давно его не перечитывала, а когда это было в последний раз, не помнит.
Муж тут же уцепился за это: мол, вот видишь, даже вспомнить не можешь, когда его читала в последний раз, а говоришь, что не могла ничего забыть. И тут же решил примириться, сменив тему: «Ну ладно, у сына скоро занятия закончатся, иди встречай его».
Однако Ли Гуйчан не собиралась уступать, и сменить тему она не дала. Если письмо сейчас же не найдётся, упрямо сказала она, то она и с места не двинется. И, едва сдерживая слёзы, сама услышала, как задрожал её голос.
Муж подумал, что она шутит, улыбнулся. Стал, как ребёнок, со смехом толкать её в спину: «Те дни, когда письмо могло быть важнее, чем ребёнок, уже давно прошли!»
«Ну ладно, — наконец сказал он. — Давай я тебе помогу его найти. Вот ведь ерунда какая, и кто меня надоумил жениться на женщине, у которой на уме только чтение старых писем!» Муж открыл шкаф, посмотрел в нём, затем стал открывать ящики письменного стола. Ящиков в столе было шесть, но уже на втором он позвал Ли Гуйчан и спросил: «Это твоё сокровище?»
Как только она вошла, лицо её тут же озарила радость: в руке у мужа было оно, то самоё письмо. Невероятно, как оно могло оказаться в ящике стола? Конечно же, его туда тайком положил муж! Он, видимо, решил провести эксперимент и узнать, выбросила она письмо из головы или нет. Ли Гуйчан подошла к мужу и хотела взять письмо, но он вдруг отдёрнул руку и спросил: «Так ты признаёшь, что сама его сюда положила?»
Раз уж письмо нашлось, ссориться с мужем нужды не было. Но и признать, что она сама положила письмо не туда, тоже было нелегко. «Отдай, отдай!» — она стала капризно бросаться на мужа и отобрала у него письмо. Увидев своё имя на конверте, она тут же сунула его в карман и прижала к себе сквозь ткань кармана рукой, словно боялась, что вновь обретённое письмо вдруг выпорхнет оттуда.
Выходя из дома, чтобы встретить сына, она услышала за спиной голос мужа: «Надеюсь, сын не увидит письмо, иначе ни ты, ни я не сможем ему это объяснить. У него чистая душа, не надо её пачкать этим».
Ли Гуйчан внутренне не согласилась с ним: для неё письмо было самым чистым из всего, что только было на свете. Но она ничего не ответила и молча спустилась но лестнице. Рука её по-прежнему не покидала кармана с письмом, словно она укрывала там маленькую птичку и даже чувствовала, как бьётся сердце этой птички. Ей вдруг захотелось вынуть письмо и немедленно прочесть, но она подумала, что муж, наверное, следит за ней с балкона, и сдержалась. Оглянувшись, она увидела, что он и правда стоял там, словно занял наблюдательный пост. Надо быть осторожнее, решила она.
Вечером они смотрели какой-то сериал о современной жизни, где был один главный герой мужского пола, а женские персонажи всё время менялись. Вне зависимости от того, как менялась жизнь персонажей, местом действия всегда была кровать, а люди в телевизоре всё время смотрели телевизор. Такие сериалы Ли Гуйчан сыну смотреть не разрешала — как только он сделал уроки, она отправила его спать. Да и сами они с мужем тоже смотрели не очень внимательно: она вязала сыну свитер, а муж отвечал на звонки. С тех пор как он стал начальником отдела на их руднике, телефон просто разрывался. Когда они уже ложились спать, муж снова вернулся к письму. Он спросил Ли Гуйчан, сколько ещё она собирается его хранить. «Сама не знаю», — ответила она. Муж мрачно промолчал. Ли Гуйчан лёгонько потрепала его по плечу, но он так и не отозвался. Ли Гуйчан стала объяснять, что в письме нет ничего такого, там всё непорочно, предложила мужу его прочитать. Сказав это, она встала с кровати, вынула письмо из кармана и подала ему. Муж оттолкнул письмо, сказав, что читать не будет, потому что считает это недостойным. Несдержанно оттолкнув письмо, он оттолкнул и Ли Гуйчан. Поступок мужа её задел, да и слова звучали обидно. Ли Гуйчан замолчала, положила письмо обратно в карман, легла и накрылась одеялом с головой. Некоторое время они сердито молчали. Первым не выдержал муж. Начал говорить тихо, будто сам с собой, но слова были жёсткими: что письмо написано абы каким языком, архаичным, да и грамматика там местами на троечку, на уровне первого класса средней школы.