Она скорчилась над багажником, словно от спазма в желудке, и расплакалась.
По виду обеих машин, изысканной «боргвард изабеллы» и Грисбюлева экстравагантного лоскутного коврика, никто бы не предположил, что их пассажиры имеют отношение к умышленному или хотя бы неумышленному убийству. Оба автомобиля мчались из Бернека к автостраде на Мюнхен; из низин уже там и сям выползали на дорогу клочья тумана, и машины хотели уйти от них, прежде чем фары упрутся в сплошную непроглядную муть.
- Мне, собственно, на руку, - небрежно бросил Брумерус, - что вы сегодня зависите от меня. - Он повернулся к адвокату с улыбкой. Метцендорфер поглядел на него вопросительно. - Видите ли, - продолжал Брумерус, глядя снова вперед, - мне было бы неприятно, если бы из-за нерасторопности этого комиссара поднялся шум вокруг моего имени! Где шум, там и люди, а люди любопытны. Частные дела становятся предметом публичного обсуждения. Никому это не приносит пользы. Удовлетворяется всего только потребность в сенсациях. - Он бросил быстрый взгляд на адвоката. - Сенсация сейчас уже не я в роли убитого и не отношения между фрау Маран и ее мужем, - от адвоката не ускользнуло, что даже в их беседе с глазу на глаз Брумерус отмежевывается от этого дела, - а тот факт, что жертвой оказался неизвестный и, во всяком случае, ни в чем не повинный. Не составляет труда, - он играючи взял левее, чтобы обогнать старый «мерседес», - сосредоточить внимание прессы на вопросе: кто убитый? - Он так же легко взял снова правее и добавил: - Если мы будем действовать заодно.
Метцендорфер хотел проверить свое наблюдение. Он сказал с вопросительной интонацией:
- Но ведь стрелял-то Маран в вас?!
- Поверьте мне, - продолжал Брумерус, - у меня нет ни малейшей охоты мстить. По мне, Марана пускай отпустят! Почему нет? В меня он больше не стал бы стрелять и ни в кого другого тоже, а что он нечаянно убил человека, которому, видит бог, нечего было делать на моей даче, - ну, на этот счет можно быть разного мнения! Как это он там оказался? Что ему вообще было нужно? Дружеских намерений у него наверняка не было! Допускаю, что и я выстрелил бы в него, окажись я на месте. - Брумерус осторожно повернул машину к выезду на автостраду.
Метцендорфер вздохнул. Он почувствовал внезапное облегчение: его речь на суде очень выиграла бы, если бы он не был вынужден изображать Брумеруса злодеем, который просто допек Марана, ведь адвокат знал, что у судей и присяжных сразу возникнет вопрос: почему же Маран не выстрелил три года назад, почему он так долго ждал? Если Брумерус даст объективные показания, а возможно, и проявит известную снисходительность к поступку Марана и наконец даже выскажет предположение, что жертвой оказался какой-то уголовник, то можно будет сыграть на сочувствии к доктору, тем более что тот производит впечатление человека сломленного. Не исключено, размышлял адвокат, что этот грабитель или кто бы он ни был даже испугал Марана каким-то своим действием, как-то перешел к нападению, может быть, Маран умолчал об этом в своем заявлении лишь потому, что сначала был твердо убежден, что убил Брумеруса. Да, об этом он еще подробно поговорит со своим другом, как только дело поступит к следователю.
Как бы то ни было, поломка в его машине пошла на пользу защите Марана. Он задумчиво улыбнулся и ответил Брумерусу:
- Я тоже нахожу, что это в наших общих интересах - не поднимать лишнего шума. Во всяком случае, я сделаю все, что в моих возможностях.
Брумерус одобрительно кивнул и сосредоточился на дороге. Он довел теперь скорость до 130.
- Чудесная машина, - сказал адвокат, - податливая машина, можно сказать!
Брумерус по-прежнему глядел вперед.
- Развивает скорость мгновенно, - сказал он. - Есть, впрочем, свои капризы. Мотор иногда барахлит. Но если вначале пройти точно в срок все осмотры, то в общем-то опасаться нечего, а я в этом отношении очень аккуратен!
Брумерус изящно вырулил на автостраду, сбросил газ и повернул к бензоколонке, где минувшей ночью Метцендорфер обшаривал свою машину в поисках денег.
- Не далее как вчера, - добавил Брумерус, - я снова прошел техосмотр. Я пользуюсь всегда одной и той же станцией автосервиса, рядом с моей квартирой. Только будучи постоянным клиентом, можно рассчитывать на более или менее сносную работу!
Он опустил боковое стекло.
Метцендорфер подумал: от моей машины толка не будет. Адвокат решил обзавестись тоже «боргвард изабеллой».
Заправщик стоял наготове, вежливо поздоровавшись, спросил:
- Уже опять здесь, господин Брумерус? Быстрота! Сколько вам?
- Полный, - ответил Брумерус, - как всегда. Рабочий удалился.
Брумерус открыл дверцу и, вылезая, сказал:
- Он меня знает! Я всегда заправляюсь здесь, когда езжу в Бернек, очень удобно. Сегодня утром я тоже был здесь.
Метцендорфер, которого все сильнее соблазняла «боргвард изабелла», наклонился влево, чтобы рассмотреть щиток с приборами. Он оперся рукой о сиденье водителя, с удовольствием проверив заодно упругость пружин, потрогал все правым указательным пальцем, нагибаясь то вправо, то влево, и наконец даже слегка нажал на рычаг скоростей. Он полюбопытствовал, сколько километров прошла эта машина, и удовлетворенно кивнул головой, увидев на счетчике цифру 13017.
Тут он встрепенулся от тихого качания кузова: обернувшись, он увидал, что Брумерус по обыкновению автомобилистов, любящих наполнять бак до краев, нажимает рывками на заднюю часть машины. Метцендорфер выпрямился на своем сиденье и увидел через левое боковое стекло, что Брумерус платит за восемнадцать литров бензина.