Это подогрело мое любопытство еще сильнее. И принцесса встала в стойку королевского сеттера. Она часто напоминала мне эту охотничью собачку своими воинственными позами. Когда Ульбром в стойке, мимо нее ничто не проплывет, не проскочит. И она, не стесняясь, уточнила:
— Ульрих Говерский — это у нас кто?
— Я даже не могу сказать, кто это или что, — сразу замялся Гематоген. — дело в том, что, когда он был жив, он был «кто». А сейчас он мертв. Поэтому больше похожа на «что».
— Зомби? — мы с Яськой дружно охнули.
— Говорящий зомби? — уточнила подруга.
— Почему сразу зомби? — скривился вампир. Затем немного задумался, видимо, пытаясь дать правильное определение существу. И в итоге выдал:
— Всего лишь его часть!
— Мы не разу зомби не видели! Покажите нам его! — наперебой потребовали мы с подругой.
— А не испугаетесь? — хитро уточнил Элик.
— Рядом с вами он же безопасен? — поинтересовалась я.
— А он и без нас не опасен, просто работать не будет! — махнул рукой вампир и в этот же миг растворился в пространстве, не дожидаясь согласия дракона.
— Да, принцессы нынче совсем не те! — резюмировал Лекс. — Ни горошин не чувствуют, ни вампиров или их зомби не боятся.
— И от драконов не шарахаются! — улыбнулась я хозяину замка. И в порыве неожиданной нежности погладила его по чешуйчатой лапе. Правда, от моего невинного жеста он дернулся так, словно ему копье под ребро всадили. Только обижать тера Александра я не планировала. Это он сам себя обидел.
Глава 14
После того, как я вернулась к Янине, дракон с удивлением начал разглядывать свою лапу. Он поднес ее глазам, повертел в разные стороны, понюхал и даже лизнул. Сложилось впечатление, что он видит ее впервые. Интересно, почему мое прикосновение вызвало такую неоднозначную реакцию? Или бедного дракона в детстве мама по головке не гладила?
Тем временем он закончил осмотр и развернулся в нашу сторону, послав виноватый оскал. Странно, но я уже начала понимать эмоции этой шипастой морды.
И тут к нам вернулся вампир. Под мышкой он нес большой полусферический купол. Поставив его на стол, Элик произнес незнакомое мне заклинание. И муть на стекле стала медленно исчезать, являя миру голову, когда-то принадлежащую человеку. Мы с Ясей крепче ухватились за руки. Все-таки картинка приятной не была.
Кожа на лице зомби имела, как и полагалось, синюшный оттенок. Волосы были всклочены, словно их давно не мыли и не расчесывали. Хотя, я не разу не слышала, чтобы зомби головы мыли. Да и сами они уже никогда не мылись. Глаза у головы были закрыты.
Элик снял стекло, оставив голову на невысоком темно-коричневом постаменте. От нее к постаменту шло множество тонких стеклянных трубочек. Скорее всего, именно они обеспечивали возможность мыслительных процессов.
Вампир сделал несколько пассов, произнес негромко заклинание, и тяжелые веки головы поднялись, являя нам мутные глаза. Мы с подругой боялись даже пошевелиться. Нет, не от страха. Просто осознавали важность и необычность момента.
Но вот Гематоген закончил все свои манипуляции, и глаза головы вспыхнули призрачным голубоватым светом. Зомби был готов к работе.
— Добрый день, профессор! — неожиданно поприветствовал его дракон. — Разрешите вам представить моих гостий Янину Ульбром и Юстину Дархан.
— О, Дархан! — несколько сипло, но вполне понятно прошелестела голова. Опять нечто сосредоточилось на моем имени рода. Так и я в свою значимость начну верить! — Очень приятно! А я профессор Ульрих Говерский, маг менталистики и общей практики.
Затем голова смешно сморщилась, как нам показалось, вздохнула и прошелестела негромко:
— Был им.
— Профессор, вы сожалеете, что вас сделали умертвием? — тут же поинтересовалась Яся. Принцесса ничего и никого не боялась, даже драконов с вампирами.
— Нет, что вы! — тонкие бескровные губы растянулись в скупую улыбку. — Я сам завещал отдать мою голову на опыты. Все же было бы жаль, если бы мои познания исчезли бесследно. А так могу еще пригодиться. Мальчики, я подозреваю, что меня включили не для того, чтобы обмениваться с милыми девушками комплиментами?
— Хорошо, начинаем работать! — скорее всего эта фраза, произнесенная Гематогеном, была кодовой. Голова утратила всякие эмоции и стала просто говорящей головой. — Лекс, спрашивай.
Дракон кашлянул пару раз, прочистив горло и спросил:
— Что известно про сказки про драконов? Степень их правдивости?
— Сказки про драконов для детей младшего возраста, — после минуты тишины просипела голова уже совсем другим голосом, лишенным любых интонаций. Минута ей нужна была для связи с источником информации, как объяснил Элик. — Адаптированы для детских умов. Степень правдивости пятьдесят четыре процента. Сорок два процента наслоений и искажений в силу давности происхождения. Остаток не изучен и не имеет доказательной базы.
Все же в словах мадам Огю оказалась и крупица истины. Мы с Сарканом переглянулись, и он, словно прочитав мои мысли, утонил:
— Степень правдивости про северных и южных драконов?
— Они как раз относятся к неизученным фактам, — произнес Говерский, понизив градус моего восторга. Почему самое интересное не изучено? Но он как ни в чем не бывало продолжил:
— Достоверно известно лишь про имена родов: Саркан и Дархан.
— А никакой из Дарханов на гномках не женился? — не выдержала я и влезла со своим вопросом.
Мужчины ничего не сказали. Лишь Лекс вопросительно выгнул бровь.
— Информация закрыта. Хранится в секретных архивах Вургунской империи.
После этого глаза профессора погасли, а тяжелые веки опустились.
— Все, информация закончилась! — Элинарий развел руками. Ему тоже было жаль, что нашей компании больше ничего интересного не рассказали.
— И все же интересно, почему Ульрих не только услышал твой вопрос, но еще и ответил на него! — дракон стоял и с явным интересом смотрел на меня.
— А почему он не должен был меня слышать? — озвученный факт показался удивительным.
— Дело в том, что в рабочем состоянии профессор не может слышать простых людей. И магов в том числе, — объяснил Элинарий.
— Но он и на мой вопрос ответил! — тут же возмутилась подруга. — Я же спросила, не сожалеет ли он о том, что стал зомби. И получила развернутый ответ.
— Это была беседа в состоянии умертвия, — терпеливо объяснил дракон. — Оно требует большого вливания магических сил. А в рабочем состоянии голова практически не потребляет энергии. Вампиры поддерживают ее непонятно каким способом.
— И каким? — не отставала Яся.
— Это наш родовой секрет! — Гематоген растянул губы в широкой улыбке, но тут же поморщился, схватившись за больной клык. Но собрался, выпрямился и с достоинством продолжил:
— А тайны я могу открыть лишь своим родственникам и близким. Например, жене.
Хитрый взгляд кровососа явно на что-то намекал. Но принцесса не поняла или сделала вид, что не поняла. А лишь криво усмехнулась:
— Но я, похоже, знаю тайну, как выпытать у тебя все вампирские секреты!
Вампир с драконом вопросительно в унисон вздернули брови. А принцесса продолжила:
— Пойдемте за шторку для продолжения лечения, больной!
Теперь переглянулись уже мы с Лексом.
— Как вы думаете, у него реально зуб заболел? Яся вообще-то отличный медик.
— А какая разница? — он пожал плечами. — Думаю, не стоит им мешать. Пойдем в столовую, чаю выпьем.
— Ой, а я ничего не напекла! — я повинилась и вмиг покраснела.
— Ничего страшного, Марушка голодными нас не оставит, — усмехнулся хозяин дома. — У оборотней есть хорошая привычка запасы делать.
Когда мы уселись за столом и перед нами поставили две кружки ароматного чая и блюдо с пирожками с малиной, я задала волнующий меня вопрос:
— Тер дракон, мне очень срочно нужно в академию! Возможно, там храниться тайна, которая перевернет всю мою жизнь с ног не голову.