Всю неделю она была одержима чувством долга по отношению к герцогу Бриджуотеру. Она чувствовала себя глубоко обязанной. Она думала, что хоть в малой степени заплатить ему, переделывая себя в женщину, которая сможет стать герцогиней. Она много работала. За исключением нескольких раз, касавшихся ее одежды, она ни с чем не спорила. Она принимала все, что говорила герцогиня. Она впитывала все, приспосабливая собственное поведение и привычки к тому, что от нее ожидалось.
Сегодня, одеваясь перед балом, она находилась на грани нервного срыва. Не от страха перед балом – хотя и это тоже влияло, конечно, – а от страха, что он подумает о ней. Она представляла, как он посмотрит на нее, что скажет. Конечно же он будет доволен. Она так старалась.
Ему хотя бы понравилось?
Да, конечно. Она видела одобрение в его глазах, когда спускалась в холл по лестнице. Когда он шагнул ей навстречу и протянул руку, она почувствовала, что все усилия стоили того. Она была как ребенок, ожидающий родительской похвалы.
Мисс Грей. Я не узнал вас.
Ну, сейчас он похвалит ее. Он отметит вкус, с которым подобраны платье и прическа – и то, и другое было несколько проще, чем хотелось ее светлости, хотя ее пожелания были приняты во внимание.
Ты совершила чудо, мама.
Да, поняла Стефани, оглядываясь вокруг и наслаждаясь красотой экзотических растений. Да, как она могла забыть. Вот что испортило ей все удовольствие от вечера – именно это, задолго до того, как они вошли в особняк маркизы Гайден. Она снова, как в тот момент, почувствовала себя обиженной.
Похвалы удостоилась только его мать. Как будто она, Стефани, была только вещью. Как будто все делалось за нее, а не ею самой.
Вы выглядите великолепно… Если вы будете держать в уме все, о чем, я уверен, она рассказала за последнюю неделю, вечер пройдет успешно.
Теперь она вспоминала и вспоминала.
Если же вы почувствуете себя неуверенно, вспомните, кто вы. Вспомните, что вы – моя невеста и вскоре станете герцогиней Бриджуотер.
Значит, больше никем она не являлась? Ничего собой не представляла? Она только его невеста, его будущая герцогиня. Да, конечно. Это внушалось ей всю прошлую неделю. Отвергая в ней все, кроме этого. Все ее одинокое и позорное прошлое следовало забыть, будто его не было.
И она с готовностью поддавалась переделкам.
Значит, она жалеет об этом?
Она долго сидела, не находя ответа. Потеряв счет времени. Хотя музыка из зала легко проникала в зимний сад, она уже не заметила, когда закончился один танец и начался новый. К реальности ее вернул внезапно раздавшийся голос.
– Мисс Грей?
Он оказался неожиданно близко. Ну, конечно. Ее не было видно от дверей. Ему пришлось войти, чтобы разыскать ее.
– Мисс Грей? – снова произнес герцог Бриджуотер. – Вы ушли из зала долгое время назад – задолго до начала последнего танца. Я был встревожен вашем отсутствием. Как и моя мать. Это неверный поступок, знаете ли.
Она глубоко вздохнула и посмотрела на веер, который нервно теребила на коленях. У нее есть выбор – извиниться или же дать отпор. Последнее будет нечестно – то, что он говорил, было правдой. Это одно из правил, которое вбивали в нее всю неделю. Но она не будет извиняться.
Не позволяйте им запугать себя.
– Действительно, ваша светлость, – сказала она, глядя ему прямо в глаза, – очень неверный.
ГЛАВА 10
Он чувствовал странное воодушевление, находясь со своей невестой в толчее бала – бала, который давался в честь его помолвки. В юности он мечтал о вечной любви и счастье, а зрелым человеком признавал – как всего несколько недель назад – необходимость заключить брак хотя бы ради продолжения рода, но на самом деле никогда до конца не верил, что женится. Брак был для других, не для него.
И вот он – в доме Гайдена и Элизабет, жених. Он женится через три недели. И вместо того, чтобы чувствовать себя растерянным или расстроенным перспективой вынужденной женитьбы на незнакомой женщине – женщине, бесконечно далекой от его круга, – он ощущал воодушевление.
Он больше не нервничал. Она была красавицей. Он знал об этом, конечно, и раньше, но теперь ее красота была признана светом. Она прекрасно вписывается в окружение, одновременно затмевая прочих дам. Он выслушал более дюжины комплиментов еще задолго до середины вечера. Что еще более важно, она демонстрировала достоинство и уравновешенность, как только вошла в зал. Она всем улыбалась, со всеми беседовала, хотя он заметил, что она больше слушает, демонстрируя интерес к собеседнику, чем говорит. Она танцевала уверенно и свободно.
Он почти успокоился. Он так боялся, что она снова смутится и окажется не на высоте, как неделю назад в гостиной его матери. Его сердце истекало кровью от волнения за нее.
Ему бы пришлось увезти ее и организовать тихую свадьбу, а потом остаток жизни держать в деревне, чтобы ей больше не пришлось испытать подобные потрясения. Но это бы не принесло ни счастья, ни удовлетворения ни одному из них.
Он чувствовал себя виноватым за собственное упрямство и за то, что благодаря ему она лишилась надежды найти другого мужа. И при этом он позволял ей верить, что вина лежит на ней. У нее в распоряжении было мало времени и очень малый выбор. Но он отнял и эту малость. И он втолкнул ее в мир, ранее ей абсолютно незнакомый.
Единственное облегчение приносила мысль, что происхождение и воспитание позволяет ей легче приспособиться. Он гордился ею. Кроме матери да, может, сестер, он один знал, каких усилий стоил ей этот вечер.
Как наивный и пылкий мальчишка, он хотел бы простоять рядом с ней весь вечер. Он хотел бы танцевать с ней каждый танец этого вечера. Он хотел хотя бы просто наблюдать за ней, не сводить с нее взгляда. Но он не мог себе позволить ничего подобного. Он не мог опозорить ее, показав, будто боится, что она не справится сегодня вечером без его поддержки.
Но украдкой он посматривал на нее. Каждую минуту он знал, где она находится, с кем разговаривает и танцует. Это было новое чувство для него. Даже когда он был моложе и флиртовал, он не наблюдал так ни за одной из леди. Он был рад, когда увидел, что она вышла в сад с леди Фрэнсис Неллер во время вальса. Он и сам хотел было повести ее на прогулку. Но он уже записался на танец с ней после ужина. Будут нехорошо, если он сейчас еще и погуляет с ней.
Он увидел, как она в одиночку вышла, сказав несколько слов матери. Он следил, когда она вернется, кружась в следующем танце и беседуя с партнершей. Но время шло, и его беспокойство росло. Где она ходит так долго? Может, задержалась, встретив кого-нибудь, и разговаривает, не входя в зал?
Его мать тоже заволновалась.
– Я только что посмотрела наверху, – сказала она ему, когда он подошел к ней после танца. – Ее там нет, Алистер. Ее нет нигде, насколько я успела заметить.
Он осмотрел все комнаты, расположенные возле зала. Он прошелся по балкону и в саду. Там ее не было. Еще немного, и ее отсутствие будет замечено, если этого еще не произошло. Он вышел из дома через двери, ведущие в сад, и пошел в холл, где стояло несколько слуг.
– Мисс Грей не проходила? – небрежно спросил он, сдвинув брови и сложив руки за спиной. – Леди в зеленом?
– Полагаю, она в зимнем саду, ваша светлость, – сказал один из слуг, делая глубокий поклон и спеша открыть двери перед ним.
Сад был слабо освещен и, кажется, безлюден. Он чуть не повернул назад, намереваясь поискать ее где-нибудь еще. Но ту же понял, что она либо прячется здесь, либо вообще ушла из дома. И если она прячется, то должна сидеть так, чтобы ее не было видно от двери. Он шагнул внутрь.
Она сидела очень тихо за пальмой в кадке, глядя перед собой. Кажется, она не заметила его присутствия. Она просидела здесь более получаса – одна, без сопровождения другой леди. А это был бал в честь их помолвки.
– Мисс Грей? – сказал он.
Ее голова дернулась, подтверждая его первое впечатление, но она не повернулась, чтобы посмотреть на него. Он почувствовал прилив гнева.
– Мисс Грей? – снова произнес он. – Вы ушли из зала долгое время назад – задолго до начала последнего танца. Я был встревожен вашем отсутствием. Как и моя мать. Это неверный поступок, знаете ли.