- Придумала фасоны новых шляпок, Изольда Афанасьевна. Вот шаблоны делаю.
- Сколько раз тебе говорить, просто Изольда. Ты что, меня обидеть хочешь?
Высокая и стройная, тетка терпеть не могла, когда ее называли по имени-отчеству.
- Что я, старуха, что ли? – рычала она на провинившихся. – Да и как Изольда может быть Афанасьевной? Не сочетается же!
Так что для всех – и сотрудников, и клиентов – она была просто Изольдой. А я никак не могла называть ее только по имени. Привыкла, что в маминой учительской среде все друг друга называют с отчеством, вот и получала всякий раз выговор.
- Простите, - смутилась я, - не ругайтесь, лучше посмотрите эскизы.
О, это хозяйка очень любила! Тут же занялась разглядыванием рисунков, потом удовлетворенно заявила:
- Вот за что я тебя люблю, Мелания, это за твои креативные идеи. И где ты их только берешь?
Ага, так я и сказала! Еще засмеет. Потупилась и скромно произнесла:
- Думаю, размышляю, фантазирую.
- Ладно, ладно, думай дальше. Несколько клиенток уже интересовалось новыми моделями. Надо бы их изготовить побыстрее.
- Что вы, Изольда, побыстрее не получится. Только день уйдет на изготовление шаблонов, на подгонку.
- Делай свои шаблоны, а завтра я дам тебе мастериц в помощь. Три дня тебе на выпуск пробников. Успеешь?
- С помощью успею, спасибо.
- Ну вот, пчелка, трудись.
Хозяйка прошествовала дальше, а я от радости сразу увидела, где допустила ошибку.
Люблю я это дело – украшать людей. Еще класса с шестого все придумывала что-то, шила наряды, сначала куклам, потом персонажам в школьном драмкружке. Первые платья для школьных вечеринок себе и подружкам придумывала и воплощала в жизнь тоже я. Мама не видела в том вреда, и даже швейную машинку мне купила, шикарную, такой не было ни у кого в поселке. А вот шляпки сначала изготавливать не думала. В старших классах мы с девчонками решили участвовать в школьном конкурсе на звание первой леди, вот тогда и встала проблема головных уборов. Я попробовала и увлеклась. Теперь вот это увлечение стало моим хлебом. А что, моя профессия агронома в Москве не котируется, зато шляпница нарасхват. Сколько раз уж меня пытались переманить в другие ателье, зарплатой соблазняли, но я отказывалась. Неловко перед теткой. Все ж таки единственная родня.
За работой я не замечала, как помещение наполнилось сотрудниками. Стало шумно и нервно. Кто-то закрыл мне глаза. Как в детском саде, ей богу.
- Сенечка, отвянь, а.
- Ну-у-у, - недовольно протянула наша уборщица, невысокая мужиковатая особа Галина Михайловна Сенина, которую все звали исключительно по прозвищу, - откуда ты всегда знаешь, что это я?
- Да потому, что никому в голову больше не приходит так делать. Сенечка, ты словно в детстве застряла.
Она плаксиво надулась и захлопала ресницами. Мне стало стыдно за свои слова. Обидеть Сенечку, словно у ребенка конфетку отнять. Она и в самом деле была недалекого ума, но крепкая, даже кряжистая, миролюбивая и ласковая, несмотря на неказистое устройство фигуры. А еще эта мужиковатая женщина не помнила зла, старалась всем помочь и с первого дня опекала меня. Поэтому бросив работу поспешила к ней в подсобку.
- Сенечка, прости меня, дуру. Зря тебя обидела. Ты же знаешь, как я не люблю, когда меня отвлекают, вот и ляпнула не подумавши. Прости меня, ладно?
Уборщица не умела долго сердиться, и после моих слов тут же расцвела ослепительной улыбкой. Гадство, какие все-таки боги извращенцы! Им бы одарить этой улыбкой какую-нибудь роковую красотку, а они отдали ее одинокой страшиле. На мгновение осветив лицо и сделав его притягательно-волшебным, затаенный смех Сенечки перешел в обычную гримасу, и она проворчала:
- Ладно, иди уж. А то щас Изольда прилетит, будет новые модели требовать.
- Да она была уже, - отмахнулась я, - дала три дня на выпуск пробников. Времени мало. Ладно, я побежала. И не обижайся на меня. Ты же знаешь, мой язык, мой враг. Бывает, ляпну не подумав, а потом расхлебываю.
- Иди уже иди, стрекоза, - прикрикнула уборщица совсем не страшно, - мне работать надо.
Довольная извинительной миссией, я побежала на свое рабочее место, напевая что-то на незнакомом языке.
Снова потекли безмятежные минуты творчества. Душа радовалась, азарт и предвкушение пьянили. В таком состоянии мне всегда все удавалось. Но не успела я вновь отрешиться от реальности, как меня снова прервали.
Возле стола возникло шикарное создание на высоченных каблуках – кузина Эсмеральда. Меня всегда разбирал смех от таких закидонов. Изольда, Эсмеральда – с какого перепугу на русской земле такие нездешние имена? Правда, и мое имя – Мелания – тоже попахивает нездешностью, совсем чуть-чуть, одной буквой, но все же. В прежние времена говорили вместо «И» мягкий знак: Меланья. А теперь оно приобрело налет западности. Но, хвала господу, все-таки не Эсмеральда. А вот кузине ее имя нравилось, и она всегда недовольно морщила нос, если ее называли Эсми.