Досуха вытер, перенес на постель и укутал. Сам прилег рядом. Нежелательно, конечно, но пришлось, девушка крепко сжимала мою руку и не хотела отпускать. Впрочем, и я сейчас не мог уйти. После того, что она пережила, мой уход сильно ударил бы по ее самоощущению, заставил бы думать, что я брезгую. Но ведь это не так. Моя эола самое чистое и честное существо во всех мирах.
Ее запах пьянил, в голове появились соблазнительные образы. А когда Мелания положила руку мне на грудь и легонько погладила, выдержка полетела к демону.
О, боги! Не скажу, что прежние мои женщины были плохи. Нет, они были восхитительны и дарили мне огромное удовольствие. Я благодарен им за это. А сейчас объятия Мелании, ее шелковое тело, запах ее страсти превратили меня в существо, которому все было мало, которому было надо еще и еще. Долгая ночь показала, как мне нужна любовь этой отчаянной женщины. Страсть и наслаждение то поднимали к небесам, то бросали в пучину хаоса, и Мила тоже была со мной заодно. Я чувствовал это. Чувствовал ее наслаждение, когда ловил губами всхлипы и стоны. Ощущал, как разгорается пожар в каждой клеточке ее тела, ведь и сам горел. Поцелуями сушил невольные слезы, вызванные остротой чувств. И не хотел наступления утра, с ужасом ожидая расставания.
Уснули ближе к рассвету. Я только смежил веки, как почувствовал тревогу. Пора вставать. Разлепил веки и посмотрел на свою эолу. Она спала, доверчиво уткнувшись мне в плечо, и улыбалась во сне. Как же не хочется уходить! А может плюнуть на короля с его вечным недовольством, на заговорщиков, не живется им спокойно, плюнуть и остаться здесь, с любимой под боком? Хорошо бы, но невозможно. Слово дано, его нужно сдержать. Да и король обещал не препятствовать браку с Меланией, после выполнения задания, разумеется. А не сделаю, черта с два он поможет, даже после ареста лорда Венца возьмет над наследницей опеку и продолжит этот глупый отбор.
В комнате тихо, только мой тяжкий вздох нарушает тишину. Осторожно отползаю от желанной женщины, поднимаюсь, стараясь, чтобы ничего не скрипнуло, собираю свою одежду и, бросив последний взгляд, ухожу. Надо заскочить к хранителям, оставить сообщение для Милы, потом во дворец за новостями, и в «Рубежный». Чует мое сердце: скоро там будет заварушка.
С хранителями проблем не возникло, а вот королевские умники не порадовали. Заговорщиков-то схватили, но главный успел уйти. Герцог Шторн всегда был умным малым, и стоило Миле ускользнуть, как сразу понял последствия и скрылся, оставив даже приемного сына. К чести лорда Бэзила он пытался остановить герцога, но, получив травму спины, вынужден был остановиться. Ладно, пусть живет. А вот родитель его приемный теперь мой. Я дал возможность людям короля с ним разобраться, теперь пусть не обижаются. Воинственно ухмыльнулся, представляя, что с ним сделаю, и переместился в «Рубежный».
Портал выбросил меня в лесочке неподалеку от казармы. Осмотрелся и поразился тому запустению, которое царило вокруг. Здания обветшали и грозили рухнуть, магическая завеса на границе была похожа на решето. С того раза, когда я был здесь, произошли разительные перемены к худшему. И это один из важнейших заградительных сооружений на южной границе! Не думаю, что Кайлен так запустил опору своей власти, скорее это местный командир был связан с заговорщиками. Не зря его убили, свои же солдаты, кстати. Хуже всего было то, что я чувствовал беду, враги совсем близко. Надо успеть сделать хоть что-то. Терять время было некогда, и я открыл переход прямо в штаб.
День был хлопотным. В первую очередь выпустил с гауптвахты арестованных, сейчас каждый человек на счету. Полагая, что один командир довести заставу до такого состояния не смог бы, решил встретиться с офицерами. Их оказалось восемь человек. Из них выделялись двое: блистательный граф Соймер, завсегдатай дамских гостиных, года три назад сосланный на границу за любовный скандал с женой какого-то королевского министра, и совсем молоденький барон Кулен, попросившийся сюда после отчисления из Академии. Остальные оказались неопрятными, с потухшими глазами, абсолютно равнодушными к окружающему. Теперь понятно, почему заговорщики нацелились на «Рубежный». Случись нападение, защищать границу будет некому.
Я просто взбесился, выругал подчиненных и заставил привести себя в порядок, а потом потребовал выставить посты возле каждой прорехи в завесе. Вот теперь в глазах офицеров появилось чувство. Они люто злились. На меня. Но это лучше, чем равнодушие. Теперь бы посмотреть боеготовность солдат. Но мне не хватило времени.