Выбрать главу

Резкий стук в дверь возвращает меня в реальность, и я понимаю, что, скорее всего, это доктор.

― Войдите! ― выкрикиваю я, но мой голос не такой звонкий как обычно.

Дверь открывается, и, когда на пороге появляется мой врач, я чуть повторно не падаю в обморок.

Эффект узнавания заставляет мое лицо полыхать, как только я понимаю, что это тот самый, греховно сексуальный мужчина, который застукал, как я глазею на него в одном из кафе в другом городе. Он что-то говорит мне, но я не слышу, так как снова слишком увлечена лицезрением его перед собой. Он повторяет свои слова гораздо громче, явно раздраженный тем, что вынужден это делать, и я выхожу из транса.

― Мисс Хит, вас доставили к нам в бессознательном состоянии после того, как вы упали в обморок на станции «Королевская Гавань». Страдаете ли вы или кто-то из ваших родственников частыми головокружениями, периодическими обмороками или потерей памяти?

Я мотаю головой.

― Насколько мне известно, нет. Я просто слишком давно ничего не ела.

Он хмурится и изучает мою историю болезни, затем достает свой телефон и просит кого-то из сотрудников купить для меня бутербродов в буфете.

Я краснею, смущаясь еще больше.

― Вы не обязаны были этого делать, так как сейчас я в норме.

― Об этом судить мне, ― коротко отвечает он.

Он извлекает из своего кармана стетоскоп и дышит на него, чтобы согреть.

― Мне необходим доступ к вашей груди, мисс Хит.

Мое лицо продолжает гореть, но я выполняю его указания, развязывая узелок на моем больничном халате и слегка приспуская ткань вниз.

― Еще ниже, пожалуйста, мне не удастся должным образом произвести осмотр, если ткань будет мешаться, ― говорит он практически командным тоном.

Я прикусываю губу, позволяя верхней части халата соскользнуть вниз, обнажив грудь, но безмерно рада, что лифчик еще на мне.

Несмотря на то, что доктор согревал его своим дыханием, предмет все еще холодный, и я вздрагиваю, когда он касается моей кожи. Доктор усмехается над моей реакцией, а затем прислушивается к биению моего сердца. Спустя мгновение он отстраняется, и я поспешно натягиваю на себя халат, вновь завязывая его. Мои щеки, несомненно, полыхают алым, после того, что я позволила увидеть этому мужчине. Я понимаю, что в первую очередь он врач и профессионал, но не могу не испытывать волнения при этом.

― Все в норме, ― отмечает он, убирая стетоскоп обратно в карман.

― Я же говорила, что со мной все в порядке, ― вторю ему я.

Я пытаюсь встать, но мои ноги отказываются держать меня, как только я поднимаюсь. Головокружение вновь накрывает меня, и я начинаю терять равновесие. Доктор делаешь шаг навстречу и успевает подхватить меня на руки раньше, чем я оказалась бы на полу. Жар вновь заливает мои щеки и распространяется по всему телу от той близости, в которой мы сейчас находимся друг от друга. Он ведет меня обратно в постель, и я снова ложусь, глядя на него снизу вверх.

Он откашливается.

― Вы никуда не пойдете, пока я не разрешу вам, и хорошенько не поедите. Уровень вашего сахара в крови, вероятнее всего, упал из-за отсутствия пищи, но я хочу сделать дополнительные анализы, чтобы быть уверенным на сто процентов. Когда вернется санитар, я попрошу его принести вам необходимые документы для оформления страховки и так далее. А пока поешьте и наберитесь сил, мисс Хит. Позже вас навестит медсестра, чтобы взять у вас кровь на анализ.

Прежде чем я успеваю что-то ответить, он покидает кабинет, и я просто смотрю ему вслед. Я не могу не отметить его подкаченный зад, когда он уходит. Когда дверь за ним закрывается, с моих губ слетает смешок. Вскоре меня навещает грудастая медсестра, чтобы взять у меня кровь, и я задумываюсь, доживут ли пуговицы на ее халате до окончания смены.

Как только она покидает палату, появляется санитар с бутербродами и документами. Запах еды придает мне сил, и я поспешно подписываю все. Когда я бросаю свой взгляд на стол, то понимаю, что бутерброды выглядят восхитительно. Я провожаю молодого человека, и всецело посвящаю себя трапезе, с моих губ срывается стон удовлетворения, как только вкус клубничного джема наполняет мой рот. В моем желудке разливается тепло от долгожданной еды, а веки тяжелеют. Я медленно погружаюсь в сон, обволакиваемая сладостью джема и фантазиями о докторе Хаттере.