— Мой дом — твой. И пока ничего не изменилось. Решай сама, когда тебе съезжать и
съезжать ли вообще.
— Съезжать. Ты ничем не заслужил «счастье» в лице меня.
— Этот вопрос мы обсудим позже. У меня есть новости. Комиссия вынесла решение по
тендеру в нашу пользу.
— По идее, это должно было меня обрадовать, — губы девушки дрогнули в нервной
улыбке. — Но, не радостно…
— Тендер станет официально и безвозвратно нашим только после подписания бумаг, —добавил Алексей.
— К чему ты это говоришь?
— К тому, что мы можем отказаться от него.
— Отказаться?! Ты с ума сошел? Мы так долго к нему шли.
— Не мы, Ира, не мы. Ты. Поставь точку — сама, своей рукой. Отдай ему этот тендер, и
все закончится. Он уедет, вы больше никогда не увидитесь.
— Какой смысл теперь давать заднюю? Уже поздно ставить точку, стоит многоточие.
— Я не буду ничего подписывать, пока ты в больнице. У тебя еще есть время. Подумай
обо всем. Это — реальный шанс.
— Да на что шанс? — взорвалась Ирина. — Получить скидку в аду? Убила старика, но
отдала тендер Максу? Так, да? Пусть черти посмеются!
— Ира, я сорвался с работы из-за этого происшествия, мне нужно идти. Но у меня для
тебя есть сюрприз. Думаю, он приведет тебя в чувство. — Леша наклонился и чмокнул ее
в лоб.
— Прости меня, Леш. За все. Я встану перед тобой на колени, когда поправлюсь. И буду
стоять до тех пор, пока ты не простишь меня, дуру.
— Тебя, дуру, я давно уже простил. Осталось тебе простить себя. Все, я пошел.
Выздоравливай, дорогая. Еще зайду.
Он ушел, а в дверь заглянул тот самый сюрприз. Маринка! Ирина широко улыбнулась, но
улыбка быстро погасла, когда подруга втянула за собой Стефана. А этот сюрприз был уже
не таким приятным.
— Привет! — Маринка аккуратно обняла ее. — Как ты? Лучше себя чувствуешь?
— Лучше я никогда себя уже не почувствую, — тихо сказала Ирина.
— Не надо, дорогая Зара. Зачем ты довела себя до такого состояния? Ну, зачем? Ты же
знаешь, что мы делим одну душу. Мне тоже плохо, так же, как и тебе.
— И тебя я обидела. Прости. Господи, днями перед всеми извиняюсь. Что со мной
случилось?
— Ты запуталась, очень запуталась. — Марина встала на колени у ее кровати и взяла
подругу за руку. — Я не обижаюсь на тебя, просто не могу. Я же люблю тебя.
— Я убила его отца, — заплакала девушка и посмотрела на Стефана. — Убила! А ты
говоришь, что любишь меня! Совсем больная! — Выдернула руку из руки Марины и
закрыла лицо ладонями, давясь слезами. Присутствие Стефана, как всегда, спокойного и
невозмутимого, еще больше добавило.
— Да, люблю. И всегда буду любить, — шептала Марина, гладя ее по голове. — Стефан
расскажет тебе все. Не плачь, а то позову доктора, он поставит тебе болючий укол.
Ирина слегка улыбнулась шутке про укол и перевела взгляд на Стефана. Если он сейчас
начнет читать ей нотации и винить в смерти Джека, ее сердце разорвется.
— Я дам вам поговорить, позовете, как закончите.
— Не уходи, Мариша. Ты можешь и должна слышать все, что он ни скажет.
— Хорошо. Я в уголке посижу, — сказала она и села подальше в угол, чтобы даже вздохом
не разрушить такой важный и откровенный момент. Момент, когда две половинки ее
жизни, наконец-то, найдут общий язык и сойдутся.
Стефан занял место на стуле, а Ирина с трудом отняла руки от заплаканного лица, но не
посмотрела на него.
— Прости меня, Стефан. Перед тобой я должна встать на колени — в первую очередь.
Всю жизнь я должна стоять на коленях.
Он видел, что, вот-вот, и отчаяние поглотит ее. Как бы он ни был зол или расстроен, человек всегда в нем брал верх. Ему было жаль ее, слезы, что текли по щекам, были
пропитаны горечью, а глаза полны раскаяния. Стефан сжал ее пальцы в своей руке.
Девушка замерла и подняла на него недоверчивый, испуганный взгляд, но сжала его
пальцы в ответ.
— Ты не виновата в смерти моего отца. — Ее глаза еще больше распахнулись, а пульс
застучал сильней. — У него не было таблеток в пиджаке.
— Нет, ты врешь. Тебе жалко меня сейчас, поэтому ты врешь. Он… он сам просил достать
таблетки.
— Видимо, забыл, что их не было. Макс рассказал мне об этом. Они утром торопились, и
отец не мог найти таблетки. Так и ушел без них…
— Нет…
— Да, Зара, да! Это правда. Иначе я бы не держал тебя сейчас за руку и, вообще, не