Санин японский джип мчался сквозь грозовые потоки по израильскому шоссе номер один, спускаясь вниз, к морю, и уши у меня заложило, как при посадке самолета. Саня, уверенный и крепкий на вид, располагал меня к себе, я почему–то не сомневалась, что в Тель-Авиве все окажется именно так, как он обещал. Это чувство возникло еще и потому, что Саня не проявлял ко мне дежурного мужского интереса, а когда я попросила его рассказать о себе, сказал, что он уже больше года женат, и пятилетний сын его супруги считает Саню своим отцом. Есть какие–то, вроде бы незначительные нюансы в поведении мужчины, взявшего в жены одинокую мать с ребенком, которые подкупают всех других женщин. Ведь каждая из нас не застрахована от такой судьбы, и приятно знать, что принц может внезапно обратить свой взор на тебя не тогда, когда ты приманиваешь его каждый день, но в тяжелый час, когда уже не надеешься на его появление. Кому–то может показаться перебором сравнение владельца сомнительного заведения с принцем, но я достаточно хорошо узнала впоследствии этого человека, и вообще, принц может быть, в моем представлении кем угодно: плотником, студентом, бизнесменом, прорабом или банкиром. Важны не внешние проявления, а суть человека. К тому же Саня был не моим принцем — для меня он остался всего лишь управляющим «Рандеву», места, где я начала работать с января 99-го года.
Это был ресторан клубного типа, соединяющий в себе бар, стриптиз, кухню и комнаты, куда девушки могли заводить клиентов. По меркам небольшой страны, это был настоящий развлекательный комплекс, где отдыхали сотни посетителей в день. Конечно, в Москве были заведения большего масштаба, с концертными программами, в которых выступали звезды. Но «Рандеву» отличалось от них одной существенной деталью — у работавших там девушек никто не смел брать даже шекеля, сверх того, что они вносили в кассу. Более того, мы получали свои чаевые за танцы и десять процентов от консумации. Это были самые выгодные условия из всех, на которых я работала до тех пор, и неудивительно, что я ценила Саню, как человека, который предоставил мне такую возможность.
За короткое время я познакомилась с девочками, которые трудились в «Рандеву», с барменами, поварами, официантами, охранниками. Саня занимался бухгалтерией и организацией работы места, а заботы о безопасности он разделял с огромным уркой по имени Селя, который, как я поняла, контролировал еще много тель-авивских точек. Плешивый и татуированный Селя выглядел весьма устрашающе, и я чувствовала, что мои коллеги панически боятся общения с ним. То есть, вовсе не вступать в контакт с Селей было невозможно, и девчонки старались как можно быстрее отделаться от этого типа, пускай даже для этого и приходилось на скорую руку совокупляться с ним.
— Эй, новенькая, подойди сюда, — сказал мне однажды Селя.
— Меня зовут Анна, — сказала я, останавливаясь в нескольких шагах перед ним.
— Говорят, ты из Москвы приехала?
— Правду говорят.
— Танцуешь ты хорошо, — сказал Селя. — Пошли, проверим, умеешь ли ты так же хорошо трахаться.
— Клиенты вполне достаточно меня проверили, — сказала я. — Это будет уже не работа, а разврат.
— Ну, как раз сегодня пятница-развратница, — Селя ощерился фиксатой ухмылкой. — Пошли, малая, не порти мне настроения.
— Я не захожу со своими, — сказала я, напрягаясь. Среди девчонок ходили слухи о том, что Селя скор на расправу. Я и сама однажды, под конец ночной смены, видела, как он с одного удара огромного кулака пустил кровь заснувшему у входа охраннику.
— Ты чего мне паришь, маленькая сучка! — вскипел Селя. — Бери полотенца и марш в комнату!
— Я добросовестно выполняю свою работу, — сказала я, чувствуя, как кровь приливает к моим щекам. — Кроме этого, я ничего никому не обязана делать.
— Я научу тебя со старшими базарить! — Селя приблизился ко мне и попытался схватить меня за руку.
— Она права, — Саня стремительно вклинился между нами и встал лицом к лицу с рассвирепевшим уркаганом. — Девчонка отлично танцует и делает все, что требуется по работе. Остынь, Селя!
— Ты против меня за блядь пишешься? — глаза Сели раздавили и втоптали в пол Саню, который был на целую голову ниже его, но руки с тяжелыми кулаками в татуировках опустились.
— Я отвечаю за это место, и будет, как я сказал, — спокойно произнес Саня. — Не лезь к девчонкам, которые работают без проблем.
— Я с тобой потом поговорю, — прорычал Селя. — Без зрителей.
— Да хоть сколько угодно, — улыбнулся Саня. — Ты ведь знаешь, братуха, через что я прошел в Ливане. Тебя и подавно не испугаюсь. К тому же мы работаем теперь по-европейски, а не так, как ты привык. Перестраивайся сам, пока не поздно. Девочки здесь находятся не для того, чтобы тебя ублажать, а просто работают за деньги.