— Забавно.
Я не помнила этого и, по правде говоря, не хотела. Мне нравился образ того, как мы с сестрой появились на свет в окружении Матери Природы и красоты. Я без труда могла представить, как мама на руках убаюкивала меня и мою точную копию. Ее красивая улыбка могла сравниться с красотой лазурной воды, и я могла даже слышать плещущиеся волны. Мне хотелось придерживаться этой истории, наполненной умиротворением, представлять день, когда два крошечных младенца родились в эту безумную реальность. Черт.
Следующая страница рассказывала о степени в агрокультуре и ландшафтном дизайне.
— Объясни это. Если ты и правда не Иззи, откуда ты знаешь о деревьях, привлекающих птиц, или как создать искусственный водопад?
Я пожала плечами на это.
— Я вышла за тебя замуж. Думаешь, это не сказалось? Думаешь, я не слышу твоих разговоров по телефону, заказы бетона и плитки, деревьев и растений? Думаешь, я не слышу, как ты приказываешь своим рабочим куда идти, что делать и почему? Ты расписываешь в мелких деталях что и как ты хочешь. Может, я просто не так глупа, как ты считаешь. Может, я способна запомнить твои слова. Ты не думал об этом?
— Да, наверно. Это возможно, но я все равно не уверен. Ты никогда раньше не высказывала свое мнение по поводу моей работы.
— Скорее всего, я просто боялась, что ты сорвешься на мне.
— Но сейчас не боишься. Почему? Видишь ли, это меня и смущает. Габриэлла никогда бы не говорила мне, где посадить дерево, и не осмеивала бы мои решения, но Иззи… Теперь это кажется мне более логичным.
— Совпадение?! Это все, что я могу сказать.
— Еще бы.
Я отпила напиток и продолжила свое путешествие сквозь стопку бумаг, узнавая новые факты о моей жизни, о жизни Иззи.
— Она потеряла баскетбольную стипендию, — с грустью прочитала я вслух.
— Это тоже ставит меня в тупик. Ты очень хороша в баскетболе. Вы обе играли?
— Это уже начинает меня злить. Ты не можешь помочь мне с ответами, потому что сам ничего не знаешь. Тебя никогда не заботило это достаточно для того, чтобы узнать самому.
Пэкстон встал и провел пальцами по волосам, по своим недавно подстриженным волосам. Это тоже злило меня. Я была за решеткой, а он переживал о своем внешнем виде.
Он был разочарован во мне не больше, чем я в нем.
— Это не должно злить тебя, Габриэлла. Мы не гуляли часами вдоль пляжа, держась за руки и разговаривая.
— Почему нет?
Еще большее раздражение мелькнуло на его лице, и он застонал.
— Потому что мы не были такими. Мы этого не делали, и не спрашивай почему. Что было в машине?
— Какой машине?
Еще один стон.
— В Хонде. Ты сказала, что тебе нужно было то, что находилось внутри.
— Можем мы сконцентрироваться для начала на одном? Я сказала, что покажу тебе видео.
— Какое видео? Где оно?
— Нужно попросить Ми, чтобы она прислала его мне. Просто подожди.
Пэкстон взял мой телефон и открыл сообщения. Я наблюдала, разочарованно качая головой. Сообщений не было, но ее телефон там был.
— Это он? Заканчивается на 931?
— Да, Пэкстон. О, боже мой. Ты сумасшедший.
— Продолжай. Я отправлю ей небольшое сообщение, попрошу прислать видео тебе на почту. Написать ту, что ты используешь всегда, или у тебя есть какая-то скрытая?
— Пошел ты.
От этих слов он замер, а у меня по венам побежал ненавистный поток адреналина. Мое сердце остановилось, когда он отвернулся обратно к телефону, наградив меня только предупреждающим взглядом, никакого физического контакта, которого я ожидала после такого взгляда.
— Не нужно, Габриэлла. Все и так плохо, не нужно подливать масло в огонь.
Я решила оставить свое мнение при себе, в своем воображении я переворачивала стол. Серьезно? Это я подливала масло в огонь? Да пошел ты!
Я просмотрела еще две страницы расследования Пэкстона, прежде чем приступить к содержимому конверта Кэндес. Ничего нового я не узнала, по крайней мере, ничего полезного. Иззи трижды была на реабилитации, и ее обвиняли в вождении в нетрезвом состоянии. Ни слова о Вандере.
— Эти фотографии были сделаны за неделю до аварии. Почему ты заходила к Лейну в офис, и где в это время были мои девочки? О, да, ты ведь не помнишь.
Я не ответила. Не было смысла. Пэкстон носил шоры больше крыльев морской птицы. Он не слышал меня, ни слова, если только оно не было вырвано из контекста. Пэкстон придавал совершенно новое значение нарциссизму. Он с гордостью носит это звание.
На первом фото было именно то, что он сказал: я входила в здание, где располагался офис Лейна. Выражение моего лица было беспокойным, а взгляд сконцентрированным, я осматривалась вокруг, боясь, что меня могут увидеть. Следующая фотография была сделана в Саммит Парке, куда я иногда возила девочек. Они любили кормить уточек обедом. Я закрыла лицо руками, словно плакала. Лейн прижимал меня к своей груди, соприкасаясь губами с моими волосами в утешительном поцелуе.