Маркус сделал шаг назад. Он опустил факел и воткнул его глубоко в груду дров у основания столба. Сразу же загорелось пламя.
Кэтрин посмотрела на огонь, разгорающийся у неё под ногами. Она снова посмотрела на Маркуса и широко улыбнулась.
- Ты можешь сжечь моё тело, - сказала она. - Но моя душа - та, что принадлежит Люциферу - будет жить вечно.
Маркус залился смехом.
- Ведьма с душой? Как ужасно забавно, - сказал он. - Огонь Господень очистит землю от твоего тела. А души у тебя нет.
Кэтрин нахмурилась. Улыбка, которая была наклеена на её лицо, теперь исчезла. Пламя начало лизать её пятки. Тем не менее, она, казалось, не чувствовала боли.
- Разве ты не считаешь меня творением того же Бога, которому ты так послушно служишь? - спросила ведьма.
- Нет, не считаю, - ответил Маркус. - Ты создание дьявола.
- О, нет. Дьявол не творец. Он разрушитель! Тот же самый Бог, который создал тебя, создал и меня. Я выбрала путь тьмы. Я решила служить нашему Господу Сатане! Никогда не забывай, твой Господь и Спаситель сотворил всё в этом мире, в том числе и дьявола. Ад существует только из-за эгоистичных желаний твоего злобного Бога!
Громкий вздох пронёсся над толпой. Тихий ропот прокатился вокруг них, прежде чем они снова замолчали. Маркус оглянулся на людей позади него. Несмотря на то, что ведьма перед ними горела и скоро должна была быть изгнана с их земли, они всё ещё выглядели окаменевшими.
Пламя охватило низ платья Кэтрин. Материал сначала подпалился, затем быстро сгорел, превратившись в пепел на глазах у Маркуса. Кожа её бёдер шипела и лопалась, как куриная грудка, приготовленная в горячем масле. Её ступни были практически не более чем костью, рваные остатки её плоти, теперь золы, свободно свисали с её почерневших плюсневых костей.
Запах не был похож ни на что, что Маркус когда-либо чувствовал раньше. Ни от одной из сожжённых им ведьм - их было не менее тридцати - не пахло так. В нём было что-то горькое, в отличие от сладкого запаха, который обычно исходит от горящей плоти.
Она пахла адом.
И всё же она не показывала никаких признаков боли.
- Шлюхи Сатаны ходят среди вас, - сказала Кэтрин громким и сильным голосом, когда пламя пожирало её тело. - Они кормят вас. Они одевают вас. Они воспитывают ваших детей. С незапамятных времён они проникли в вашу жизнь. Шлюхи Сатаны - истинные правительницы этой земли, - пламя, теперь подкрадывающееся к её грудной клетке, сжигая жир, оставшийся от её грудей, лизало кончики её волос, угрожая сжечь их. - Мои сёстры...
- Твой шабаш грязных дегенеративных сук будет найден! - Маркус оборвал ведьму громким, подавляющим голосом. В очередной раз она глубоко разозлила его. - Их постигнет та же участь, что и тебя!
Пламя охватило волосы Кэтрин. Они быстро сгорели, уступив место шелушению и волдырям на коже головы.
Затем она снова засмеялась. Она сгорала. Её ноги были не чем иным, как костями. Она давно должна была умереть. И всё же она была здесь, всё ещё жива.
И она смеялась!
- Мои сёстры будут жить ещё долго после того, как меня не станет. Они отравят эту землю, когда будет развеян мой прах. Любой, кто посмеет ступить на нашу землю, будет страдать медленной и мучительной смертью.
Маркус уставился на Кэтрин. Он никогда не верил, что ведьма может наложить проклятие. Но с другой стороны, он никогда не верил, что ведьма может выжить, когда всё её тело сгорело практически до нуля. Сомнений не было - это дело рук Сатаны.
Кэтрин снова посмотрела на Маркуса.
- Я обещаю, что ты будешь первым, кто почувствует гнев Сатаны. И ты, и твоя жена. И эти два твоих драгоценных малыша.
Чувство ужаса охватило Маркуса.
Откуда она могла знать о его семье?
Кэтрин рассмеялась. Кровавый гной вытекал из лопнувших волдырей на её лице. Кожа начала слезать. Мышцы и сухожилия внизу расплавились, пока не стала видна кость её черепа. Её смешок усилился и превратился в неконтролируемое кудахтанье. С каждым её вздохом - с обугленными лёгкими, которые Маркус мог бы поклясться, что он действительно видел, как они расширяются внутри её грудной клетки, - клубы серого дыма струились по её разбитым губам, которые вскоре сами рассыплются, её улыбка становилась нечеловечески широкой, обнажая гнилые зубы и опалённые дёсны внизу.
Кэтрин продолжала смеяться.
Теперь Маркус был так же напуган, как и съежившиеся за ним люди. Они смотрели на то, что было не более чем трупом, привязанным к столбу, сгоревшим до самой кости. Тем не менее, она была ещё жива и смеялась над ними.