Потом за мной явился парень с телевидения и повез в студию. В гримерной я столкнулся с Пепито Вилой. Он стал совершенно лысым, и я не без труда узнал его. Потом появился Делев — о нем лучше и вовсе не говорить. Какими мы все стали старыми. Настроение слегка поднялось, когда перед самым началом съемок я увидел Эрреру. Его-то я уж точно узнал бы, где бы ни встретил. Мы обнялись и успели перекинуться всего парой слов, но этого было достаточно, чтобы я понял: сегодня вечером, что бы там ни случилось, мы ужинаем вместе.
Передача получилась длинной и нудной. Мы говорили про кубок, про то, что он значил для клуба, про Бубу, про тот, самый первый, год Бубы в Европе, но мы говорили также про Буцатти и Делева, про Палау и Пепито Вилу, про меня и, конечно же, про Эрреру и его долгую спортивную карьеру — пример для молодых. В передаче участвовали семь футболистов, три журналиста и два болельщика, очень, добавлю, неуемных: один киношный актер и бразильская певица, которая в итоге оказалась самой фанатичной болельщицей из тех, кого я в жизни встречал. Звали ее Лиза До Элиза, но вряд ли это было ее настоящее имя, в любом случае, когда передача подошла к концу (я произнес несколько банальностей, и то с трудом — у меня ком стоял в горле), Лиза До Элиза отправилась с нами ужинать — со мной, Эррерой, Пепито Вилой и одним из журналистов, не знаю, может, она была приятельницей этого последнего, но в результате я увидел себя сидящим в полутемном ресторане со всеми этими людьми, а потом мы перебрались на дискотеку, в еще более темный зал, если не считать танцпола, где я танцевал то один, то с Лизой До Элизой, в конце концов, уже под утро, мы очутились в баре неподалеку от порта, и я пил карахильо[21] за не слишком чистым столом, а рядом сидели только Эррера и бразильская певица.
Трудно припомнить, кто об этом заговорил. Возможно, Лиза До Элиза завела речь о магии, наверное, так оно и было, а может, Эррера хотел потолковать об этом и навел ее на эту тему. Черная магия и белая магия, говорила бразильянка, или так я ее понял, а потом она принялась рассказывать разные истории, реальные случаи, которые произошли с ней в детстве или в юности, когда ей приходилось пробивать себе путь в мире эстрады. Помню, что я глянул на нее и решил, что это отчаянная женщина; говорила она так же напористо и агрессивно, как и в телестудии. Она с большим трудом пробилась наверх и теперь вечно была настороже, словно на нее в любой момент могли напасть. Красивая женщина, лет эдак тридцати пяти, с хорошим бюстом. Сразу бросалось в глаза, что в жизни ей довелось испытать всякое. Но не это интересовало Эрреру, как я сразу смекнул. Эррера желал поговорить о магии, о вуду, о ритуалах кандомбле — и вообще о неграх. И Лиза До Элиза не заставила себя долго упрашивать.
Так что я допил свой карахильо и решил набраться терпения, а так как тема, честно признаться, нагоняла на меня легкую скуку, я заказал себе виски, потом еще виски, и когда уже в окна бара заглянули первые утренние лучи, Эррера сказал, что у него тоже есть история, похожая на рассказанные Лизой До Элизой, и что сейчас он ей эту историю расскажет, интересно, каково будет ее мнение. И тогда я опустил веки, словно бы задремал, но сна у меня не было ни в одном глазу, и выслушал историю, которую рассказал Эррера, историю Бубы, Эрреры и мою, хотя он и не признался, что Буба — это Буба, а мы с ним — это мы с ним, он повел речь о неких французских футболистах, с которыми познакомился в давние времена, и Лиза До Элиза молчала (кажется, она впервые за всю ночь замолчала), пока Эррера не дошел до конца, до гибели Бубы, и только тогда Лиза До Элиза открыла рот и сказала: да, такое вполне возможно, а Эррера спросил про кровь, которую трое футболистов собирали в стакан, и Лиза До Элиза ответила, что это — часть ритуала, и тогда Эррера спросил про музыку, которая доносилась из ванной, где запирался негр, и Лиза До Элиза ответила, что это — часть ритуала, и тогда Эррера спросил, а что происходило с кровью, которую негр уносил с собой в ванную, и про тряпку и ведро с водой, и еще он хотел знать, что, по мнению Лизы До Элизы, делал он в ванной, и на все вопросы певица отвечала: это — часть ритуала, и тут Эррера вышел из себя и сказал: разумеется, все это — часть ритуала, вот он и хочет понять, в чем состоял ритуал. И тогда Лиза До Элиза сказала, чтобы он не смел на нее кричать, особенно если собирается ее трахнуть (буквально так она и выразилась), на что Эррера ответил коротким хохотком, по которому я, расчувствовавшись, разом узнал Эрреру эпохи Лиги чемпионов и двух первенств, выигранных нами вместе, вернее сказать, тех двух, которые мы выиграли вместе с Бубой, а всего их было пять; так вот, он, посмеявшись, сказал, что у него и в мыслях не было обижать ее (просто Лиза До Элиза обижалась на любую мелочь), и повторил свой вопрос.