Но он меня очень заинтриговал. Такое впечатление, что Джордж прекрасно понимает, как работает ум криминального склада, и в то же время он думает и говорит, как полицейский. Джордж полагает, что преступники — выходцы из другой страны. Только, в отличие от нас, у него не было информации, которая могла бы навести его на эту мысль. Может быть, мы с тобой не так умны, как нам кажется.
— Может, вам стоит нанять Джорджа, пусть даже временно? Дать ему звание сержанта-исследователя Дамб. Неплохо звучит, а?
— Звучит-то хорошо, чего нельзя сказать о самой идее. Поставить вора ловить другого вора из этого никогда ничего путного не выходило. Так что не шути с начальством в столь трудный час. Кстати, есть-то мы будем?
— Давайте попросим.
Джордж вернулся к их столику с новыми порциями джина.
— Джордж, нам бы хотелось пообедать.
— Полковник собирается здесь есть? Это двойная честь для меня. Этот столик вас устроит?
— Я жду еще Васко и Аннемари.
— Конечно.
Джордж взял поднос с напитками и сделал четыре шага к обеденному залу. Комната была ярко освещенной, веселенькой и такой крошечной, что в ней было всего два столика. Джордж достал меню.
— Вся еда превосходна. Фирменным блюдом является мясо с яблоками.
— Возьмем фирменное, Питер? — спросил де Грааф.
— Хорошо. Джордж, раз уж сегодня с нами шеф полиции, то мы можем позволить себе бутылку приличного вина.
— Приличного? Я не ослышался? В «Ла Караче» к фирменному блюду подают только превосходное вино. Может быть, хотите «Шато Латур»? Я уже говорил, что у меня лучший погреб в городе. А также нет никаких сомнений, что у меня лучшее бордо в городе. — Джордж передал им аперитивы. — Дайте вашему аппетиту разыграться, джентльмены. Я обещаю, что Аннелизе превзойдет саму себя.
Когда Джордж ушел, де Грааф спросил:
— Кто такая Аннелизе?
— Его жена. Раза в два меньше его самого. Он ее боится. Замечательная повариха.
— А она знает о его, скажем так, дополнительной деятельности?
— Она ничего не знает.
— Ты упомянул Васко и Аннемари. Как я понимаю, это твои информаторы. Джордж, по-видимому, знает их.
— Он их знает достаточно хорошо. Они друзья.
— А знает ли Джордж, что эти люди работают на тебя?
Ван Эффен кивнул, и де Грааф нахмурился.
— Разумно ли это? Или это твоя политика? Разве это профессионально, черт побери?
— Я доверяю Джорджу.
— Может, ты и доверяешь. А я нет. Утверждать, что у тебя самое лучшее бордо во всем Амстердаме — значит, много на себя брать. Это ведь стоит денег, и немалых. Он что, занимается захватом заложников или контрабандой ракет? Неужели этот человек достаточно зарабатывает своей преступной деятельностью, чтобы честно покупать вино на рынке?
— Послушайте, сэр, я никогда не утверждал, что Джордж вор, негодяй, обманщик, гангстер или что-то тому подобное. Я только процитировал вам мнение его соседей. Я хотел, чтобы вы составили о нем собственное мнение. Я уверен, что оно у вас уже есть, только вы его придерживаете. Потому что у вас самый изобретательный и самый подозрительный ум из всех, какие я знаю. Поэтому вы и шеф полиции. Аннелизе не знает о второй деятельности мужа, потому что таковой вообще нет. Джордж за всю жизнь не заработал незаконным путем ни одного гульдена. И если бы каждый человек в Амстердаме был так же честен, как он, вы к ночи были бы безработным. Я думал, что вы все поняли, когда вы сказали, что этот человек думает и говорит, как полицейский. Он и есть полицейский, или был им. Причем Джордж был на редкость хорошим полицейским. Он был сержантом и должен был уже скоро получить должность инспектора, но в прошлом году решил выйти на пенсию. Можете позвонить шефу полиции в Гронингене; и спросить, кому он дал денег, чтобы поддержать на первое время.
— Я потрясен, — заявил де Грааф, хотя потрясенным он не выглядел.
Полковник преспокойно попыхивал своей манильской сигарой и потягивал джин с таким видом, словно ван Эффен обсуждал погоду или виды на урожай.
— Это другое дело. Да, это все меняет. — Он не сказал, что именно меняет. — Хотя ты мог бы меня предупредить.
— Я думал, что вы догадались, сэр. То, что Джордж полицейский, написано на нем большими буквами. По крайней мере, так было, пока он не отрастил усы.
— У него была какая-нибудь специализация?
— Наркотики и террористы. В первую очередь наркотики, потом террористы.