— Договорились, — процедила я, буквально пылая лютой ненавистью к этому недопырку. Чтоб его Писюкатый Злыдень во все дыры отодрал!
Услышав мои слова, Кинза вскинула голову. В ее взгляде читалось недоверие и изумление в одном флаконе. Да я сама в шоке от собственной дурости! Однако вместе с тем, в ее глазах будто забрезжил лучик надежды на спасение. Бли-и-ин, ну не смотри на меня так… Теперь, даже если захочу забить на этот договор и свинтить — не смогу. Этот ее взгляд мне потом в кошмарах будет сниться, если я сбегу, трусливо поджав хвост, и даже не попытаюсь ей помочь! Это не честно! Гадство!
«Договор заключен! Включен обратный отсчет!»
Системное сообщение высветилось, как только я пожала руку гнома, окончательно принимая его условия. С одной стороны это был существенный плюс — недопырок не сможет отказаться от своих слов и в случае моего успеха, он будет обязан продать мне орку. Но с другой… Сука, как я могла на такое согласиться⁈ Да этот гребанный босс мокрого места от меня не оставит! А-а-а-а, мне конец! А еще золото! Да я в жизни не смогу собрать такую сумму за две недели! За такой же срок едва смогла наскрести на входную пошлину в город! А тут надо добыть вдвое больше! У-у-у, как теперь быть⁈ Какой черт подбил меня на эту авантюру⁈
~(Глава — 10)~
После заключения договора гном, видимо, посчитал, что разговор окончен и просто ушел в дом, буквально таща за собой Кинзу. Причем за волосы… Вот же упырь недоразвитый! Постояв еще немного в полном охреневание от собственной выходки, я, понуро опустив плечи, поплелась на постоялый двор. Мяура шла рядом, временами бросая на меня обеспокоенные взгляды и тревожно подергивая кончиком хвоста. Судя по всему, ей идея охоты на Босса тоже была не по душе, но за мной она была готова идти сквозь огонь и воду, и с голой жопой через медные трубы.
Я чувствовала себя такой обессиленной, причем как морально, так и физически, что едва переставляла ноги. На город плавно наползали сумерки. Улицы опустели. Начали зажигаться первые фонари. В этот миг, когда день почти закончился, а ночь еще толком не началась, окружающее пространство погрузилось в тишину, перед тем, как заполниться всякими подозрительными шорохами, шепотами, скрежетами, постукиваниями и прочими звуками, свойственными темному времени суток.
Неторопливо чапая по безлюдной улице, я ломала голову над проблемой, которую сама же и создала. Сука, что делать⁈ Не может быть, чтобы этого лесного хера не возможно было завалить. Раз коротыга знает о сердце, значит, кто-то его уже выбивал. Другое дело, что у меня может попросту не хватить сил. Думай, Мара, думай! Должен же быть какой-то выход! Я настолько погрузилась в свои мысли, что даже испуганно вздрогнула, когда слух уловил чьи-то шаги за спиной, которые в сумерках казались неестественно громкими. Резко обернувшись, уже была готова призвать боевой табурет, но вместо этого озадачено уставилась на Кинзу. Неужто гном так быстро передумал и решил расторгнуть договор, а вместо себя прислал ее, чтобы она сообщила мне эту радостную новость? Слабак и трус! Пусть даже не надеется, что я сдамся так легко! Хотя, соблазн очень велик…
— Ты, правда, попытаешься исполнить договор? — обратилась ко мне орка. В ее глазах читалось недоверие и она явно не питала особых надежд на мою помощь. Попытаешься… Как точно подмечено!
— Сделаю все, что смогу, — пожав плечами, честно призналась я.
— Убить Босса не так-то просто, — задумчиво проговорила девушка, словно вспоминала все, что знала о могучем лесном монстре. — Уже несколько лет это никому не удавалось, — вздохнула она, а после недовольно поджала губы. Видимо, терять хоть и крохотную, но надежду на свободу, ей жутко не хотелось… Несколько лет⁈ Шиздец! У-у-у, млять, я с ним точно не справлюсь! — С каждым годом, оставаясь непобежденным, он улучшает свои характеристики и становится сильней. Но даже не это главное, — Кинза посмотрела на меня так, что у меня уже заранее поджилки затряслись. А что тогда главное⁈ Он и так, судя по всему, неубиваемая хрень, что может быть главнее этого⁈ — Шанс выбить из него сердце составляет всего лишь один процент, — проговорила она, словно вбив последний гвоздь в крышку моего гроба, а заодно и своей свободы.