— Госпожа… — поджав уши, Мяура сочувственно посмотрела на меня.
Эх, жутко захотелось впасть в депрессию, заползти под плинтус и тихо отдать концы, но делу это явно не поможет. Ладно, хрен с ним! Не время унывать! Иначе я так никогда не доберусь до Абсуль и не выдергаю ее блондинистые лохмы за все то хорошее, что она мне сделала! Надо собраться и заняться добычей полезной информации и бабосиков! Но это завтра… А сегодня — бухаем! Надо расслабиться и снять стресс. А то меня до сих пор потряхивает при одной только мысли, что могла со мной сделать эта толпа мужиков, если бы не Ядвига. Фу-у-ух, слава святым сусликам, пронесло!
Налакались мы изрядно. Настоящую пирушку закатили на весь постоялый двор. Мужики, что еще недавно хотели меня снасильничать, радостно поддержали наш сабантуй и даже присоединились к нему. Кажется, я даже с кем-то побраталась, но не помню с кем и по какому поводу… На утро голова трещала так, словно в ней одновременно усердно трудились с десяток кузнецов. О-о-ох, тошно-то как! Добейте меня кто-нибудь, чтоб не мучилась! Эх, вот всегда так, с вечера хорошо и весело, а поутру, хоть накрывайся простыней и ползи на кладбище. Нет, все-таки пора с таким расслабоном завязывать! Не стоит оно того…
Вспомнив о волшебном отваре, которым меня отпаивал Козлобород в деревне, я бледной молью поползла к Ядвиге, в надежде, что у нее он тоже есть. Ой, а где это я? Кажется, это не наша комната… Тело какое-то пьяное валяется. Нет, это же надо было так ужраться, что даже до кровати добраться не смог? Кошмар! Шмяк! Сука, нога в пододеяльнике запуталась. Дрыг, дрыг… Да отвяжись же ты! И так силов никаких нет… О-о-ох, худо мне! И как я вообще сюда попала? Н-да, по пьяни храбрости явно прибавляется. Это ж надо было задрыхнуть в комнате с тремя мужиками! Ужасть! Пора валить отсюда, пока они не прочухались… Так, а это что за туша дверь подперла⁈ Ну-ка брысь! Мне выползти надо!
С трудом оттолкав от двери какого-то бородатого упыря, от которого перегаром несло за версту, выбралась в коридор. Куда дальше? О, знакомый хвост! Заприметив женские ножки и хвостик, торчащие из дверного проема, через пару комнат от места моего ночлега, по стеночки поплелась туда. Мяура мирно посапывала, временами, забавно подергивая ушами во сне. Ну, она хотя бы не ошиблась. Целенаправленно шла в нашу комнату! Правда, силы покинули ее прямо на входе… Хорошо еще никто не покусился на эту дрыхнущую дурынду. Угу, ты бы о себе лучше побеспокоилась. Сама-то с кем ночь провела? На свет высунулся мой внутренний моралист и осуждающе покачал головой. Ой фсе! Отвали от меня! Мне и так херово…
Кое-как растолкала кошку. Не бросать же ее здесь на произвол каких-нибудь извращенцев? Ну да, ночь пролежала никому не спонадобилась, а тут сразу толпа набежит, со жгучим желанием присунуть ей под хвостик. Хмуро затолкала нудного скептика поглубже в сознание, которое ощутимо штормило после вечерней попойки. Стоило Мурке принять вертикальное положение, как цвет ее милого личика приобрел зеленый оттенок, и она резво покинула меня, крутыми зигзагами протыгыдымив на улицу. Или до ближайшего темного угла… И как только с лестницы не навернулась? Поразительная ловкость!
Сама я по ступенькам сползала очень аккуратно и чуть ли не на попе. Не хотелось бы свернуть шею… В зале, на удивление, уже было чисто и прибрано. Не осталось и следа от вчерашней гулянки! За стойкой сидела Ядвига и увлеченно раскуривала сигару. Выходило плохо… Заметив меня, она весело подмигнула и покачала головой. М-да, видимо, вчера мы зажгли не по-детски…
Пошатываясь, прошла к стойке и, с трудом забравшись на высокий стул, распласталась по ней, глядя на женщину побитой собакой, в надежде на сострадание и посильную помощь. Млять, хотя бы водички дайте! Засыхаюу-у-у-у… Хозяйка трактира хмыкнула, отложила в сторону, так и не прикуренную, сигару и скрылась из виду в темном дверном проеме. Вскоре она вернулась, поставив на стойку две кружки с уже знакомым отваром. О! Вещь! В этот раз я даже кривиться не стала. Пох на вкус! Главное, что помогает! Не раздумывая, осушила порцию спасительной жидкости и вновь расплющилась по прохладной деревянной поверхности, в ожидание облегчения. О-о-о, чую, отпускает!
Через пару минут, на стул рядом заползла бледная, словно смерть, нэко. Н-да, вот ей-то точно бухать противопоказано. Вон, как мучается, бедолажка. Дрожащими руками она потянулась к заветной кружке и, едва не расплескав половину по пути, залпом осушила ее содержимое.