— Была гордой эльфийкой, а станешь грязной послушной шлюхой для моих воинов, — довольно прорычал вожак, жестко вколачивая свой прибор в ее лоно. Слегка наклонившись вперед, он прижал голову блондинки к земле, но так, чтобы она, скосив глаза, могла его видеть, и злорадно добавил. — Конечно, если ты останешься в живых после сношения со мной.
— Ты… аха-а-а…чудовище… — болезненно простонала девушка, царапая землю ногтями. — Я лучше убью себя… а-а-а… чем стану подстилкой…ум-м-м… для таких ублюдков…
Непокорность эльфийки только раззадоривала варвара, заставляя его активно двигать бедрами и засаживать свой агрегат в ее напряженное тело по самое основание. При каждом толчке жалобные стоны блондинки срывались на крик, которые явно приходились по душе вожаку и он стремился слышать их как можно чаще. А вот мне уже хотелось зажать уши и сбежать подальше от этой жуткой картины. Может, именно так и стоило поступить? Взгляд скользнул по поляне, где с хрупкими эльфийками вовсю развлекались зеленокожие верзилы, и зацепился за массивную фигуру орка, которая оставалась в тени раскидистого дерева. Тщательно осмотрев растительность, я засекла еще нескольких воинов. Угу, значит веселье весельем, а дозорных все-таки выставили. Какая-то часть меня хотела сбежать, но интуиция подсказывала, что этого делать не стоит. Пришлось осторожно отодвинуться от края обрыва и закрыть глаза, чтобы хотя бы не видеть жестокого разврата, что творился внизу. Рано или поздно это безобразие закончится. Нужно просто набраться терпения и подождать. Млять…
— (Глава — 5)
Подождать… Проще было убедить себя сесть голой жопой на кактус, чем дождаться окончания этого безобразия. Крики и стоны эльфиек перекликались с довольным хохотом и сальными шуточками орков, сливались в единый мерзкий мотив и ввинчивались в мои бедные ушки, вызывая весьма смешанные и неординарные чувства. Внутри меня словно скручивался тугой комок из стыда, отвращения и ярости. Нет, это просто невыносимо! Прошло всего лишь несколько минут, а по ощущениям мы были свидетелями этого разврата, как минимум, пару часов! Тихо цикнув, вновь подобралась к краю обрыва. Ну, когда они уже там закончат⁈ Вот же ненасытные, похотливые мрази!
Однако зеленокожие верзилы даже не подозревали о моем негодовании и продолжали развлекаться, с удовольствием натягивая бедных эльфиек в разных позах на своих анаконд. Девушки кричали, извивались, молили о пощаде, но постепенно словно превращались в сломанных кукол, которым уже все равно, что с ними происходит, лишь бы это поскорее закончилось. Даже гордячка, которая продержалась дольше всех, в конечном итоге, приняла свою судьбу. Бледная, изможденная, она уже не пыталась вырваться из мощных рук своего насильника. На прекрасном лице застыло выражение полного безразличия ко всему, а с губ больше не срывались ни то, что крики, но даже тихие стоны. Казалось, что душа эльфийки сгорела в пламени позора, унижения и отвращения, и от нее осталась лишь пустая оболочка.
При одном взгляде на нее, у меня внутри все сжималось, а желание отыскать тех демонов, что нечто подобное вытворяли со мной, становилось более жгучим и навязчивым. О-о-о, с каким удовольствием, при встрече, я затолкаю им ту золотую монетку в глотки, а затем отрежу их толстые члены и затолкаю им же в задницы! Чертовы ублюдки! Ух, у меня аж руки зачесались поскорее воплотить эту жесткую фантазию в жизнь!
Когда моя надежда на скорое окончание насильственной оргии практически иссякла, а желание подорвать несколько орочьих пуканов стало нестерпимым, зеленокожие длинохеры, наконец-то, приблизились к финалу. Первым свой толстый ствол разрядил Балык. Несколько раз грубо насадив измотанную гордячку, он довольно зарычал, замер на пару мгновений, а затем буквально скинул ее со своего члена и лениво поднялся на ноги.
— Воины! — крикнул он, привлекая внимание остальных орков. — Заканчивайте драть этих остроухих шлюх. Пора выдвигаться.
— А с этими, что будем делать? — спросил один из громил, не сильно пнув девушку, что без сознания валялась у его ног. — Может, отвезем их в город и продадим в рабство?
— Не-е-ет, — протянул вожак, поправляя набедренную повязку и обводя поляну злорадным взглядом. — Кому нужен попорченный товар? Они уже свое отжили, — хмыкнул он и демонстративно провел пальцем себе по шее, намекая на то, что нужно сделать с несчастными эльфийками.