Расчёт был верный – немного поразмышляв, она двинулась следом. В этом почти что Храме что могло случиться?!
По словам матери и материалам из Инета эта памятная часовня была поставлена на месте сгоревшего сто десять лет назад склада Пожарного общества. В память о 101 погибшем человеке. Это произошло во время службы в Храме, отбирая паству у Господа. Некто, тогда еще весьма религиозный из рабочих железной дороги, подсказал маленькому и шустрому, слегка отстававшему в развитии, мальчонке, что надо сделать, чтоб заслужить Царствие Небесное. Хотя по признанной версии меловая игла кинопроектора коснулась целлулоидной пленки и перекинулась на бутыли с бензином. Фамилия мальчонки была Розочка, это был младший братишка его деда по отцовской линии, наверное. Который не только перестал ходить в Храм после этого, но и принимал участие сперва в разграблении и в поджоге господского дома, а затем и в подрыве собора Покрова Пресвятой Богородицы в 32-м уже году.
Шокер он применил, только когда они вошли в помещение. Не хватало еще таскать на руках этих сучек!
Он остановился в некотором замешательстве – одна в доме, другая в часовне – из двух готовых к совокуплению самок надо было выбирать. И надо было срочно решать, что делать, потому как эта маленькая блондинка вот-вот должна была очнуться.
Наконец он принял решение. Вернувшись в дом, уверенно отключил эстонку от Устройства, развязал руки и снял с нее шлем. Она все еще витала в тех электронных кущах – порывистое дыхание, глаза затуманены, рот открыт:
– Сто? Сто ессе? – вырвался у нее хрип.
– Теперь ты – Си Ван Му. Ты это поняла? Си Ван Му!
– Хорошо, мой господин! Господин Хуан! Хуан У-син!
116. Кабысток
Особых симптомов в себе он не замечал, но средства защиты стал носить неукоснительно. Одноразовые маски решил менять каждые два часа – прикупил целую упаковку в аптеке у гостиницы, когда ее покидал. Черноглазой Надежде оставил полторы бутылки водяры с закусками и время отдыха – номер был оплачен на неделю.
Билетов теперь было до хрена, и хоть на какой поезд. Он выбрал скорый.
Похмелья как такового не наблюдалось – теперь его, старого легавого, снова захватил азарт, даже какой-то болезненный азарт! – охоты.
Теперь уже подполковник точно знал, кто тот гад. Осталось лишь найти и закрыть его в клетку. И он это сделает! Не хватало еще сдохнуть от этого сраного вируса, не закончив последнего дела!
Из купе мчащегося на всех парах поезда он набрал сначала Вронского. Этому бомжу можно было верить, как выяснилось.
– Здравствуй, Серега! Извини уж, что так поздно!..
– Привет! Я и не сплю!
– Ты был прав, когда говорил, что тот гад на свободе. Он мне тоже звонил.
– Ну и что ты решил?
– Я в вагоне поезда.
– Ментов пробовал напрячь?
– Нет. Они ведь думают, что маньячка поймана. А это его мама, мать ее так!..
– У них такое в роду как видно! И что ты собираешься предпринять?
– Пока не знаю. Ты где остановился? Не хочется опять в эту сраную гостиницу!
– Приезжай! У нас места хватит!
– Ты не один?
– Нет.
– Так может я все же?..
– Даже и не думай! Мы одно дело делаем!
117. Серый
– Ну и что нам теперь делать?! – он безрадостно развел руками. – Где этот гад может прятать Еву?
– А это ты с кем разговаривал? – она снова забралась на диван с ногами, подобрав их под себя. – Давай наливай!
– Тебе чего? – он наполнил свой бокал и даже успел пригубить, пока она раздумывала, лукаво посверкивая зелеными глазами.
Наконец она решилась, взмахнув рукой:
– А ладно! Давай уж водки! Так с кем разговаривал?
– К нам едет гость. Он тоже заинтересован в поимке маньяка. – Серега наполнил ее рюмку.
– Он скоро приедет? И почему этим должны заниматься гражданские, я никак не пойму?! Не проще заявить в полицию?
– И это мне говорит лицо без определенного места жительства?! Вагонная воровка?!
Зина перелила водку в бокал и разбавила соком. Зеленые глаза ее вдруг сделались косыми – зрачки словно бы смотрели в разные стороны, на заалевших и словно бы припухших губах всплыла полуулыбка Джоконды.
– Скажи, Сергей, – и чуть охрипший голос сделался тоном ниже, – как ты относишься ко мне?
– В каком смысле? – алкоголь уже ударил по мозгам, расслабляя тело.
– Ну… – косые глаза опустились, она неопределенно взмахнула руками, – мы уже столько времени вместе!.. Ты вообще заметил, что я – женщина?
– Разумеется, ты не Шварценеггер! – кривая ухмылка. – Ты красивая молодая женщина!
– А тебе красивые молодые не нравятся? Или ты не равнодушен к мужчинам? – склонила голову набок и стала водить пальцем по столешнице.