– Будем знакомы! – и выпил мелкими глотками, как пьют лекарство.
Серый кивнул и опрокинул налитое ему в себя. Закусил грибами из магазинной банки. И достал вторую карточку:
– Это мне Ева оформила.
Морщинистое лицо передернула гримаса, похожая на усмешку.
– Что ты там делал? Там, откуда тебя привезли.
– Виола попросила найти то место.
– А что за место, ты знаешь?
– Она сказала, что там маньячина человека режет.
– Мента.
– Ну да, какая разница?!
– Ну, не все имеющие облик человеческий людьми являются.
– Возможно.
– А ты знаешь, что они там склещились, как собаки? Поэтому только твой знакомый ментяра и жив остался. Иначе бы она его почикала.
– Она?
Серега не стал спорить и вдаваться в подробности – в голову ударила водка. А в такой компании пьянеть как-то не хотелось.
– Ну и дельце с этой липовой продажей!.. Это ты лихо организовал!
– Какое еще дельце?! Я по-настоящему хотел продать устройство! Меня Ева об этом просила! Но увидел по устройству, что там и менты крутятся! Они ограбили тех америкосов? Там еще какая-то сила объявилась!
– Менты хотели на халяву получить и устройство, и бабло! – старик сделал жест кому-то за спиной, и на стол перед ним были выложены удостоверения. – Я так понимаю, ты знаком был с этими… – он раскрыл корочку, – с майором Синициным, еще с капитаном Гайдуком… Оба из МУРа. Якобы из МУРа!
– Что это значит – "якобы"?
– Они там не числятся. Хотя удостоверения самые настоящие, выданные в ментовке.
– Не понимаю!
– А и не надо понимать! Ты свою долю отработал по честноку!
Ошарашенный Серега выпил еще и заторопился. Он попросил, чтоб их довезли хотя бы до города. Что и было исполнено тем же здоровяком с изрезанной физиономией. Но еще в салоне он молча забрал коньяк у обиженно выпивающей Зины и основательно приложился.
– Слухай, Сергей… – дамочка тоже заметно захмелела. – А почем мени не дали систи за стол?
– Ты что, дура, что ли?! Там сидел вор в законе! Это большой человек в иерархии преступного мира! Почти самый большой! Мне даже странно, что вокзальная воровка об этом спрашивает!
90. Катя
В бушевецком кабинете майора, специально предназначенном для встреч с агентурой, дивана не было. Только стол буквой Т, шикарное спортивное кресло хозяина и пара стульев весьма непрезентабельного вида. Единственное окно слева всегда было плотно зашторено когда-то малиновым, а теперь уже порыжевшим бархатом с желтыми кистями в углу и серпом с молотом, а над единственно современным предметом обихода, кроме, разумеется компа на столе, креслом висела огромная, во всю стену, репродукция "Ленин и ходоки" теперь уже неизвестного художника.
Культурист Николай Николаевич, которого за глаза из-за телосложения называли Куб Кубыч сосредоточенно листал что-то в компе с огромным как трюмо дисплеем. На медицинской маске, прикрывающей суровое рубленое лицо, бегали цветные блики от экрана. На встречи с агентурой он одевался в гражданское – теперь был в белой куртке-плащевке, под которой всеми цветами радуги переливался шерстяной джемпер. Не взглянув на нее и не издав ни звука, он указал квадратной ладонью в синей пластиковой перчатке на стулья. Она бесшумно выдвинула один из них и присела на краешек, положив сумку на колени и сцепив пальцы на ней. Он все так же молча выдвинул верхний ящик стола и бросил на потертую поверхность перед ней банковскую упаковку тысячных. Закатил к потолку бледно голубые глаза, вздохнул и достал еще две пачки двухсоток и пачку сотенных.
Серые глаза Екатерины сузились, вспыхнув как у кошки, учуявшей мышь, но ни один мускул на лице под маской не дрогнул – перед ней был ее куратор.
Он наконец посмотрел на нее:
– Ты хорошо потрудилась. Заслужила.
Быстрыми, просто молниеносными движениями она спрятала деньги в сумку. Лишь после этого напряженно улыбнулась, пряча глаза:
– У меня жалование… – произнесено было шепотом монашки перед желанным соблазнителем.
– Это была премия.
– И куда меня теперь?.. – с замиранием сердца прошептала она.
– Эх, если б я не знал твоих наклонностей и обстановки с венерическими болезнями в городе!.. – с усмешкой в голосе он развернул экран, на котором замелькали фото, к ней. – Смотри и запоминай! Калтыка ты должна знать, в смысле слышать о нем – это один из богатейших у нас в городе людей. Семен Семеныч Калтыков шестидесятого года рождения. Кроме половины всех магазинов города ему принадлежат новый хлебзавод в Огрызково и Мебельная фабрика на Дзержинского. Есть еще кое-что, ну да ладно!.. Как-то сдуру они вдвоем с чуть менее состоятельным приятелем полезли во власть – формально распродали свои предприятия верным людям и избрались в правление города. Откуда их в прошлом году ласково попросили в связи с новыми веяниями Кремля. Но суть не в том…