Пахан Родимый рассмеялся.
Крокозяблу вдруг захотелось от всей души молодецким ударом в нос свалить с ног смешливого начальника полиции, а потом схватить его за усы и, раскрутив как следует, зашвырнуть на самую высокую елку. Он сжал свои тощие кулаки, но тут же понял, что если кто-то кого-то и зашвырнет повыше, то явно не он и явно не Пахана. Потому что выйдет все наоборот. От невозможности перевести свое желание в физическую плоскость бытия Крокозябл взвыл дурным голосом, развернулся и, ломая кусты, понесся в сторону полянки, на которой стоял его бот.
Пахан, пожав плечами, констатировал вслух:
— Даже шпионским мордам свойственны простые человеческие чувства.
Он ласково улыбнулся и в задумчивом настроении направился к парковке.
Крокозябл же времени даром не терял. Как бы ни помутился от ревности его разум, действовал он в высшей степени профессионально.
Совершив посадку во дворе шмордонского посольства, лорд поднялся по лестнице в свои апартаменты, по пути лишив премии трех нечаянно встретившихся сотрудников. Не повторяя своих прошлых ошибок, он сразу же переоделся в майку и шорты, не забыв при этом натянуть плавки.
Затем он взял свой любимый черный портфель и перегрузил в него из большого сейфа, вмонтированного в стену, пять противотанковых гранат. Потом лорд бросил в недра портфеля несколько толстых пачек тагриков, и с этим грузом легко сбежал по лестнице вниз, уволив попавшуюся на пути джаппурскую уборщицу.
Запрыгнув в бот, Крокозябл запустил двигатель и с дикой перегрузкой унесся свечкой в стратосферу.
Патрульный полицейский джабль, висевший на орбите Слякоти, зарегистрировал несанкционированный старт с планеты. Один из полицейских, несших дежурство в боевой рубке джабля, сказал второму:
— Это бот шмордонского посла, о жене которого писали в газетах, будто шлюхи похлеще ее нет во вселенной. Трогать этот бот не велено, но положено доложить министру полиции.
— Доложишь ты, как же, — с сомнением произнес второй полицейский. — У них только что закончилось совещание в Усосанном Лесу. Сейчас Квас вместе с Морсом и Дрыном что делает?
— Квасит, естественно! — догадался первый.
— Правильно, — похвалил его второй. — Посмотрим, куда этот бот полетит. Вот туда и доложим.
Первый полицейский согласно кивнул головой и принялся смотреть в экран радара за рваным полетом спасательного бота, в котором Крокозябл, сгорая от желания кого-нибудь убить, изо всех своих сил давил на рукоять управления двигателем, в надежде скорее увидеть золотые пляжи курортного города Джяна и тяжелый шмордонский танк, рассекающий гусеницами прожаренный Джаппурией песок…
Полицейские патрульного джабля оказались неправы. После совещания никто квасить не стал, так как Дрын с Квасом друг друга не любили, а Морс в своем джабле улетел на Сочи, где у него должна была состояться встреча с королевой.
Потому спустя два часа Премьер-министр, оставив свой шморовоз под охраной личного водителя, вышел на городской пляж Джяна. Правда, до этого он специально распорядился, чтобы шофер проверил, можно ли парковаться на улице Арбузной. Последний, высунув от усердия язык, оббегал весь квартал и не нашел никаких запрещающих знаков. До встречи с Беллой оставалось еще целых три часа, и Морс решил потратить время с пользой для себя.
Он успел не только наплаваться вволю, но и съесть два початка кукурузы, купленных у вездесущей бабки Чурчхелы Конченой. Более того — за время нахождения на пляже к нему не пристало ни одного сви́стона, и потому короткий отдых удался на славу.
Слегка уставший, но сытый и довольный, Премьер-министр поднялся на набережную. И здесь так хорошо продолжавшийся день вдруг поменял свой знак с положительного на отрицательный.
На одном из участков набережной расположились сочинские художники, выставившие для продажи свои работы. Морс, проходя мимо, остановился и с интересом принялся разглядывать произведения искусства.
Картин было много и среди них попадались неплохие. В основном, полотна содержали изображения, связанные с пляжно-курортной тематикой, и прославляли красоту человеческого тела. Взгляд Премьер-министра привлекла одна из таких картин.
На ней прекрасная молодая девушка, стоя на пляже у кромки воды, вытянула струной свое обнаженное тело вверх навстречу закатному шару Джаппурии. Руки ее, поднятые над головой, сплелись в какую-то загадочную ветвистую фигуру, а черные волосы, растрепанные ветерком, струились по плечам непослушными волнами.