молитвой спас двоих из них, и смертный приговор свершился лишь над Надавом и Авиу (как об этом
рассказано в разделе Шмини).
Моше обратился к народу с возгласом: “Кто за Ашема — ко мне!” — ибо Моше нужны были люди, которые
смогут составить Бейт-Дин, чтобы казнить грешников.
Одна знатная римлянка спросила р.Элиэзера: “Почему идолопоклонники были наказаны тремя различными
видами смертной казни?” Он не хотел ей отвечать, опасаясь, что она не поймет его ответа. Но когда она
ушла, ученики стали упрашивать его ответить, и он объяснил:
— Поклонявшегося тельцу, которого видели как минимум два свидетеля и который был предупрежден
перед тем, как согрешил, но все же совершил грех, приговаривал к смерти Бейт-Дин Моше (состоявший из
левитов).
— Тех, кого видели свидетели, но кто не был предупрежден, подвергали испытанию водой соты.
— Те, кто согрешили без свидетелей и без предупреждения, умерли от чумы.
На призыв Моше откликнулось лишь колено Леви, поскольку все остальные колена (кроме вождей и
отдельных праведников) жертвовали драгоценности на тельца.
Моше повелел им: “Составьте суды, чтобы судить народ. Всякий, кто будет признан виновным в служении
тельцу, несмотря на то что его предостерегали, причем он поклонялся при свидетелях, — будет казнен
Бейт-Дином от Имени Всевышнего”.
Моше не получал от Всевышнего такого повеления, но он понял, что грешников сделует казнить. Он сделал
вывод о необходимости смертной казни из общего правила (Шмот 22:19): “Жертвующий богам, кроме
одного Ашема, да будет истреблен”. Левиты казнили мечом три тысячи человек, всех из числа эрев рав.
Позднее Ашем наслал чуму, чтобы наказать всех тех, кто поклонялся тельцу, но был неподсуден Бейт-Дину
из-за отсутствия свидетелей, и тех, кто сам лично не служил тельцу, но одобрил это служение в своем
сердце.
На следующее утро Моше сообщил народу, что вернется на Небеса, чтобы умолять Всевышнего о
прощении. Моше в своей великой мудрости сначала уничтожил тельца и только потом поднялся к Ашему с
просьбой простить евреев.
Неожиданное несчастье лишило человека любимого родственника. Друзья бросились утешать его, а тело
покойного еще лежало перед ним. “Как могу я принять утешения, когда скончавшийся еще передо мной?” —
спросил он со слезами на глазах.
Подобным образом рассуждал и Моше, решив, что не следует просить у Ашема прощения, пока телец не
уничтожен. “Сначала уничтожу его, а потом буду умолять Ашема простить их грех”, — подумал он.
Народу он сказал: “Вы совершили страшный грех (вы все виновны в том, что не протестовали против
тельца). Дайте мне вернуться к Всевышнему. Может быть, мне удастся вымолить прощение за ваш грех!”
Моше спасает народ от уничтожения
Моше спасает народ от уничтожения
Девятнадцатого тамуза Моше вновь взошел на Небеса. Он оставался там сорок дней, до двадцать девятого
ава, чтобы умолить Ашема простить сынов Израиля.
Моше начал свою защиту с развернутого признания (видуй) того огромного зла, которое было совершено
сынами Израиля. Только после этого он привел несколько соображений, показывающих, что их вина не столь
велика.
Он молился: “Царь Вселенной, Ты Сам сделал так, что они согрешили, потому что Ты нагрузил их золотом и
серебром при Исходе из Египта. Лев возбуждается, если перед ним ставят поднос с мясом”.
Моше представлял свои аргументы в защиту Общины Израиля столь энергично и настойчиво, что вдруг
почувствовал, что его всего лихорадит. По сути дела он заболел из-за тревоги, вызванной грехом народа и
гневом Всевышнего.
“Почему Ты пылаешь гневом против Своего народа, который Ты вывел из Египта? — спрашивал он. — Они
вовсе не желали сделать тельца идолом. Они возвели его, чтобы иметь посредника, на котором могла бы
пребывать Твоя Шехина (как и все другие народы, на которые Твое сияние изливается через их ангелов-
хранителей или звезды — сар и мазалъ). Даже сделав тельца, они не отказались от Тебя. Они хотели
заменить меня.
Кроме того, прими во внимание, что они долго жили среди идолопоклонников египтян”.
Отец решил, что сыну пришло время самостоятельно зарабатывать на жизнь. Он арендовал ему магазин в
районе, пользующемся плохой репутацией, и купил ему необходимые товары для торговли духами и
косметикой. Когда спустя какое-то время он поинтересовался, как идут дела у его сына, ему сказали, что
юноша связался с местными продажными женщинами. Гнев отца не знал предела. “Я убью его!” —