Володик. Без примеров обойдусь!
Дмитрий (отпускает Володика). Значит, сам все понял.
Пауза.
Учти, такие тайны не разглашаются. Не то я тебе головенку оторву. Успокойся, душа моя… Что тебе еще сказать? Мне трудно, Владимир. Она говорит, что любит меня, но я не верю. Пусть не любит. Но я ее люблю, это главное, Владимир.
Володик. Говори нормально!
Дмитрий. А я так и говорю. Я слабый человек, Владимир. Говорю откровенно: я слаб. Но знаете что? Если мне скажут: отдай за нее руку — отдам! Ты веришь?
Володик. Не знаю.
Дмитрий. Главное — я сам в это верю. Ведь это прекрасно, а, Володик?
Володик. Не знаю.
Дмитрий. Тогда пшел вон, хам!
Пауза.
Володик У. Я бы тебе ответил. Но я был не прав. Можешь меня ударить.
Дмитрий. Пшел вон, быдло!
Володик. Ты только ей не говори… Неудобно как-то получилось…
Дмитрий уходит.
Появляется Отец Кирилл в неглиже, садится за стол.
Между прочим, интеллигентные люди выходят к столу одетыми!
Отец Кирилл. Ась?
Володик. Интеллигентные люди садятся за стол одетыми.
Отец Кирилл. Это кто сказал?
Володик. Это я сказал.
Отец Кирилл. Переходный возраст в разгаре. Слушай-ка, дружок. Мать уже не знает, что с тобой делать. Ты не желаешь с ней разговаривать. И вообще. Ей больно, ей тяжело. Понимаю, у тебя физиология бунтует. Займись спортом — станет легче.
Володик. Дело не в этом.
Отец Кирилл. А в чем?
Володик. В шнурках.
Отец Кирилл. Я понимаю, детям иногда хочется, чтобы родители на время умерли. Но ты потерпи. И мать, будь добр, уважай. Несмотря на физиологию.
Володик. А вы ее — уважаете?
Отец Кирилл. Так. Дальше.
Володик. Нет, в самом деле! Я же вижу вас насквозь. Она старше вас, вы для нее последний шанс. Благородно подобрал одинокую женщину с ребенком! Все тип-топ, даже о ребенке заботится, воспитывает его, хотя он ему не нужен! Но я-то ладно, я стерплю. А почему вы с ней-то так свысока разговариваете? Она в десять раз умнее вас! Видите ли, он художник! Не место красит человека, а человек место! (Изображает движения маляра.) Афишки рисуете, а важности, как у этого…
Отец Кирилл. У Гогена, например. Или у Репина Ильи Ефимовича. Кого еще можешь вспомнить?
Володик. Художник задрипанный!
Отец Кирилл. Возможно. Но, по крайней мере, ничего из себя не изображаю.
Володик. Еще как изображаете! Вы унижаете ее! Заставляете ее ревновать! Пропадает неизвестно где по вечерам. В теннис он, видите ли, играет! Знаю я этот теннис! Посмей только еще соврать ей, я тебя… С лестницы тебя спущу! Хамло!
Пауза.
Отец Кирилл. Что еще?
Володик. Все.
Отец Кирилл. Ты уверен?
Володик. Уверен.
Отец Кирилл. За что ты меня не любишь, скажи пожалуйста?
Володик. Не надо! Не надо давить на жалость!
Отец Кирилл. Тоже верно. Просто как-то… Непонятно как-то… Может, тебе не нравится, как я с тобой разговариваю? Но я по жизни такой. Всегда. С детства. Думают — ехидный, а я просто веселый. Меня даже били за это. И правильно. Веселье в наше время вообще неуместно. Ведь так?.. Ладно, больше так не буду… Пойду, оденусь. В самом деле, интеллигентные люди входят к столу одетыми. Правда, я не думал, что ты считаешь меня интеллигентным человеком. Мне приятно.
Удаляется.
Володик. Надо закончить.
Владимир. Что?
Володик. Не знаю. Я устал. Я не понимаю ничего.
Владимир. Запутаешься еще больше.
Володик. А тебе какое дело?
Владимир. Я — это ты. И наоборот.
Володик. Я буду другим.
Владимир. Каким?.. Впрочем — беги. Ты ведь помчался к Вере. Нет, верней, ты побежал искать Дмитрия. Ты нашел его. Где и как — неважно.
Появляется Дмитрий.
Дмитрий. Ты как здесь? То есть, прошу прощения, каким образом изволили попасть сюда, Владимир?
Володик. Неважно. В общем, так. Любишь ты Веру или нет, любит она тебя или нет, это ваше дело. Но я должен предупредить.