— Ладно, — сказал полковник жене, — видала, что придумали?
Полковник пошел к жене на заднее сиденье. Пелтола занял свое место и мысленно произнес молитву: только чтобы все в поездке обошлось хорошо, остальное неважно. Он отъехал назад метра на два и поднялся с берега на горку, где была лавка. Остановился около мальчиков и открыл переднюю дверь. Полковник открыл заднюю.
— Мужчина тут есть, надеюсь? — сказал полковник. — Последите, чтоб та дверь не открылась.
Пелтола захлопнул дверь и щелкнул замком.
— Мальчиков нельзя пускать одних на пристань, — сказал полковник.
Пелтола удивленно обернулся к нему.
— Если они упадут в озеро, тотчас наглотаются воды, и это sluut[8]. Они не умеют задерживать дыхание. Они еще ничего не умеют удерживать.
— Нельзя же их посадить на привязь, — сказала жена.
— Я не это имел в виду, — отозвался полковник, — дорогая, — добавил он.
Она всхлипнула и наклонилась к мужу. Поскребла ногтями грудь его мундира. Потом выпрямилась и попробовала рассмотреть в свете окна свои ногти.
— Ноготь, черт такой, сломался.
— Не стирай сама, — сказал полковник.
— Не буду.
Машина стояла. Пелтола не знал, было ли намерение завершить здесь эту поездку-провожанье символически, или надо по-настоящему ехать куда-нибудь.
— Ну так что мы будем делать дальше? — спросил полковник.
— Проедем немножко, чтобы доставить им удовольствие.
— Проедем, — согласился полковник, — теперь ведь лето и вечер.
— Поедем вперед, господин полковник? — спросил Пелтола.
— В машине какая-нибудь неисправность?
— Нет, господин полковник.
— Отчего же тогда не поехать, — сказал полковник.
— Он спросил, поедем ли мы вперед, — напомнила ему жена. Они всегда говорят за солдата.
— Я это слышал, конечно, — сказал полковник.
— Куда я свои ботинки девала, не под передним сиденьем? — спросила жена. Она хотела отвлечь мужа. Она опасалась возникновения военной ситуации.
— Здесь нет, госпожа бросила их на берег, — сказал Пелтола.
— Как?
Пелтола не решился повторить фразу. Она звучала жутковато уже и в первый раз. Супруга полковника не станет делать ничего подобного, она не будет швырять ботинки на берег. Она может разве что смотреть на берег и прогуливаться там. Пелтола поехал медленно и осторожно. Это ошибочное представление: когда едешь медленно, едешь беспечно.
— Побыстрей! — попросил сидящий рядом старший мальчик.
Пелтола прибавил скорость.
— Еще быстрей! — потребовал мальчик.
Но Пелтола сбавил скорость. Они были в низине и поднимались на горку, где почта. В помещении почты был свет. Почтовый служащий читал письмо сквозь конверт, держа его против лампы. Услышав шум машины, он принялся обмахивать письмом побагровевшее лицо.
— Не забывай писать, — напомнила супруга полковника.
— Я пишу каждый день.
— Нам.
— Вам.
— Не посылай открыток, их прочитывают,
— Не пошлю.
— Снег! — сказал мальчик постарше.
В свете фар зелень казалась белой.
— Где? — спросила мать.
— В Гренландии, — отозвался полковник.
Мальчики начали колотить ногами. Что? Дверь машины.
— Дверь заперта? — спросил полковник.
— Так точно, господин полковник.
— Как вы попадете обратно? — спросил полковник.
— Откуда, господин полковник? — спросил Пелтола.
— Выньте затычки из ушей, я не вас спрашиваю.
Пелтола снизил скорость. Свет фар скользил то по верхушкам берез, то по сторонам дороги. Фары освещали все, кроме дороги.
— Не довольно ли? — спросил полковник.
— Довольно, — согласилась госпожа.
— Нет, нет, не довольно! — в один голос отозвались сыновья.
— Хватит уже, — помедлив, сказала дочка. Она воспользовалась длинной паузой, чтобы голос ее был услышан.
— Киса, — пробормотал младший.
— Ужас какой, остановимся немедленно, — сказала госпожа.
— Что случилось? — спросил полковник.
— Он хочет пи?сать, — пояснила жена.
Пелтола остановил. Она вышла из машины и стала дергать переднюю дверь. Пелтола просунул руку между мальчиками и открыл ее. На его запястье нацарапали гвоздем кошку, и что-то мокрое попало ему на руку.
— Выходи.
— Надо слушаться маму, — сказал полковник, — мать у нас — генерал-майор.
— Он не сказал «пи?сать», он сказал «киса», — объяснил старший мальчик.
— Безразлично, что он сказал.
— Не употребляй эти методы Аушвица[9], — сказал полковник.
— Как тут взяться, — сказала госпожа, — не могу закрыть эту дверь. Они руки прищемят.