Повременив немного, белобрысый, наконец, достал с кармана мешковатых своих штанов почти пустую чекушку водки. Звонко щелкнул ею об укрытую стеклом столешницу.
— Ну вот, — встал и подошел к столу я, — теперь вы готовые. Но знаете что? Думаю, не стану вас заставлять ходить по линиям. Да и мелу у меня нету. Неудачи от вас можно и иначе отогнать.
Я взял чекушку, открыл крышку и просто вылил остатки самогону за окно.
— На вот, — бросил я пустую бутылку белобрысому, — корень всех ваших неудач я извел. Дальше уж сами.
Когда я выходил из кабинета, услышал за спиной голос завтоком:
— Мда… Вот к чему приводит, когда юлишь. Садитесь. Буду писать докладную записку о ваших сегодняшних художествах на работе. Коль попались, коль натворили всякого, так уж надо и ответить.
— В общем, — сказал Евгений Макарович весело, — хоть и рискованно это, но очень уж заманчивое дельце. В этом году урожай клубники на полях колхоза Успенский что надо. Выше всяких похвал! Ну и смог я договориться с тамошним моим другом на некоторый кусочек того урожаю. Небольшой, но как для нескольких человек, то очень даже значительный. Но достаточно малый, чтобы в колхозе его не заметили.
— Евгений Макарович, — нахмурился Пашка Серый, — а как же армавирское дело? Мы же с вами хотели затаиться?
Сегодня вечером, после работы, Пашка Серый снова зашел по пути домой, к зампреду колхоза Новатор Евгению Макарычу. Встретил его зампред у себя дома, во дворе, на вынесенном на улицу, под навес, диване. На этот раз они распили коньяк. Евгений Макарыч дал Серому выкурить своих любимых сигарет Союз-Аполлон. После стали говорить о деле.
— Так, в том то и дело, — сказал зампред, — что внимание армавирской и нашей милиции направлено на Армавир. А вот в селе Успенское тишь да гладь. Ну и друзья у меня там имеются, как ты понял. Теперь дело за мной. Нужны мне собственные, надежные водители. Потому как клубника — вещь хрупкая и скоропортящаяся. В краткие сроки ее нужно доставить в Краснодар и Сочи. Там уже ждут товарищи, что смогут ее реализовать. Рейсов будет немало. Потому я распоряжусь выписать вам всем командировки. Да к тому ж, сможем мы не потерять наших товарищей, что могли бы отколоться, коль мы совсем пропали бы из виду с нашим делом.
— Но ведь страда на носу, — Серый беспокойно пошевелился на диване, — а три машины вон?
— За это не беспокойся, — улыбнулся зампред, — оформим все в лучшем виде. И потом, у Успенского машин меньше нашего. Туда, может, нужна будет подмога, — он подмигнул.
У Пашки Серого в нутре все скрутило. Он несознательно тронул подбитую свою челюсть. Синяк там уже из темно-пунцового, становился желтоватым. Очень уж переживал Сашка. Понимал, что никак он не сможет выполнить сейчас такого поручения зампреда. И боялся ему в этом признаться.
— А там, глядишь, если выполнишь задание успешно, — сказал зампред, — распоряжусь тебя на новую машину посадить.
— Тут, — решился наконец Серый, — незадача выходит.
— Это какая же? — Напрягся зампред.
— На следующей неделе вам надо клубнику возить?
— Да, — сказал Макарыч похолодевшим голосом, — со вторника примерно.
— А у меня ж, — вздохнул зампред, — как раз на то время назначенный суд будет идти. После Землицына. Я тогда выступать буду на товарищеском заседании, за истца.
Зампред потемнел лицом. Поджал губы.
— Конечно, — начал Серый, — можно написать заявление на перенос…
— Ты не знаешь, кто в комиссии заседает, Паша, — сказал зампред, — а я знаю. Ирина Степановна очень въедливый человек. И очень внимательный. Мы не можем такой риск брать на себя. Ни то случайно может вскрыться схема нашей работы. Так что да, — вздохнул зампред, — очень это печальная новость.
— Ну вот, — пожал плечами Серый, — знал бы я раньшей, что вы на такое дело меня нацелите, не стал бы заявление писать на Землицына. Не стал бы его вызывать за драку.
— Это, конечно, — нахмурился зампред, — ты погорячился. А Кашевой? Микитка? Серега Бесхлебнов? Который Мятый.
— Кашевой с Микиткой у меня в свидетелях представлены, — вздохнул Серый.
— Ладно, — подумав полминуты ответил зампред, — тогда можно ускорить дело. Завтра выехать сможешь?
Повременив, Серый покачал головой.
— Это еще почему?
— Дядька у меня больной. Ему щас каждый день, уход нужон. Не могу я его бросить пока что. Не могу сейчас, пока его с больницы не выписали, на опеку моей мамки, уехать далеко. Вдруг че нужно будет.