На эти его слова Федотыч удивленно поморгал глазами. Олегыч подался ближе к репортерам, от которых так тщательно сторонился весь разговор. На грубом лице механика по выпуску отразилось любопытство.
— Спросить, это про соревнования между нашими и импортными машинами?..
— Давай-давай, — с растерянной улыбкой перебил ее Пётр, — у нас тут немного времени совсем. Совсем оно нас не ждет. Так что поторопись и ты, и героя своего поторопи.
Я посмотрел на репортера с подозрением. Завгар продолжал непонимающе моргать маленькими глазками.
Когда мы вышли на улицу, потопали к Белке. Видел я, обернувшись, как вышли и завгар с волосатым. Оба зашли за диспетчерскую, видимо, поговорить о загадочных соревнованиях.
Решил я расспросить репортерочку. Казалось мне, знает она что-то интересное об этом. Вот только подойти тут нужно с правильной стороны.
— А скажите! — С интересом и весельем подошел к нам Саня Плюхин, когода мы были у Белки, — кто, вы гражданочка, будите? Зачем вам так наш Игорь понадобился?
— А другой какой шофер вам не сойдет? — Хитро глядя на девушку, появился из-за кузова Белки Казачок, — вот я например?
— И то, правда, — сказал Титок, когда они со Стенькой Ильиным подступили к девушке справа, — а то больно много товарищу Землицыну что-то девичьего внимания.
Девушка покраснела, опустив большие свои, почти детские глаза.
— Да отстаньте вы, — рассмеялся я, — чего журналисточку засмущали?
— А так вы работница пера? Ударник умственного труда, стало быть, — Приблизился к девчушке Казачок, — а чего вам тут нужно?
— Да я… — смущенно начала девушка, — я тут за интервью…
— Интервью? — Казачок приблизился к ней близко, начал полушёпотом, — а хотите, расскажу я вам, как вытягивал я из озера…
— Да ну тебя, Казачок! — Рассмеялся я, услышав его слова, — отстань от гражданки! Кому сказано!
Тот, бубня, недовольно отстранился. Тем не менее остальные шоферы лезли к девчушке с расспросами, сильно ее смущая.
— Слушайте! — Не выдержала наконец она, — простите товарищи, но у меня только к товарищу Землицыну имеются вопросы. Очень я польщена вашим вниманием. Но у меня колоночка маленькая. Туда все вы не влезете.
— Ну так возьми кого другого, — сказал Титок, — вот я, например, больше всех остальных рейсов за силосом могу сделать.
— Да иди ты со своим силосом! — Рассмеялся Плюхин, — нужен он всем, аж некуда.
— Ударный труд! Чего тебе не нравится?! — Обиделся Титок.
— Так, ребята, — сказал я громко, — давайте так поступим. В газету хотите?
Все замолчали. С интересом посмотрели на меня.
— А че? Можно попасть? Всем вместе? — Спросил Плюхин.
— А вот щас и спросим, — Посмотрел я на девушку, — скажите, пожалуйста. А можно ли сделать с Белкой общую фотографию? Пропустит ли ее ваша редакутра в колонку?
Девушка задумалась.
— Пропустит, наверное. По крайней мере, попробую договориться.
— Ну вот и чудно! Сходите за своим фотоаппаратом, а мы пока что расположимся вокруг.
— Ну… Хорошо… — сказала девушка нерешительно. Потом, видимо, найдя в голове какую-то по поводу этого мысль, просветлела, — а ведь хорошо! Сейчас! Одну секундочку! — Как бойкий ребенок побежала она к своему запорожцу.
— На фотографирование?! — Удивился Титок, снял кепку, стал торопливо приглаживать свой непослушный волос, — хоть бы предупредили! Я б надел свой пинжак!
Шоферы смущенно замерли, не понимая, видимо, правда ли их будут фотографировать, или же все это только шутки.
— Так а чего нам делать-то? — Помялся Казачок, — я и не фотографировался никогда!
Через минутку Лена уже шла к нам, треща взводом пленки на своем Зените-Е. Фотоаппарат поблескивал в ее руках алюминиевым корпусом.
— Ну что, — встала она, широко расставив ножки. Посмотрела в видоискатель, — Станьте, пожалуйста, кучнее! А то все в кадр не влазите!
Смешно сощурившись девушка стала выцеливать нас объективом.
— Товарищ в клетчатой рубашке! — Крикнула она вдруг Сане Плюхину.
Почему-то все шоферы растерянно стали шарить по сторонам взглядами.
— Я? — растеряв всю свою уверенность спросил смущенно Саня.
— Да-да! Вы! Ну, деньте уже куда-нибудь, пожалуйста, ваши руки! Чего вы их то сюда, то туда?
— А куда ж я их дену? — Удивился он, — коль уж они ко мне прикрепленные?
— Да в карманы сунь! — Рассмеялся Титок.