– Не работает, Павел Семенович, – зачем-то соврала Антонина.
– Чего не работает?! Как он может работать, я же говорю – обломки! Вот и интересуйся у вас мировыми новостями!.. – Шишкин уже было матюкнулся, но его за рукав потянул видный активист Идрисов.
– И обломки нашли, и все тела астронавтов в этих обломках! ВМС США – это вам не трамвай на перекрестке! – поднял палец вверх активист.
Антонина буркнула под нос, что мировые новости ей из первых уст сообщают, сняла инструментальный ящик с железной панели и поставила на грязный троллейбусный пол. На полу ящик, конечно, постоянно будет мешать, но зато, рассудила Антонина, никто антенну «ВЭФа» через лобовое стекло больше не увидит.
13 марта
Антонина чертыхнулась, в очередной раз ударившись ногой об ящик с инструментами. С досады она пихнула его тяжелым шоферским ботинком, а ящик вдруг сказал ей человеческим голосом: «Сегодня советские космонавты Кизим и Соловьев на пилотируемом корабле «Союз Т-15» осуществили первую экспедицию к орбитальной станции «Мир». Ящик сказал еще много коротких предложений и закончил торжественными словами о том, что это очередная победа партии и правительства, а также всего советского народа, но почему-то не добавил, что и лично товарища Михаила Сергеевича. Антонина озадачилась.
1 апреля
Антонине пять раз сказали, что у нее спина белая, три раза, радостно улыбаясь, посылали в бухгалтерию за внеочередной премией, два раза – в профком за вдруг присланными для всех работниц депо югославскими сапогами и один раз шепнули про двухметрового блондина, ожидающего ее на проходной. Антонина в конце концов отчего-то всхлипнула, щелкнула переключателем «ВЭФа», повертела ручкой настройки – и вдруг услышала русскую речь с нерусскими словами. Интеллигентный, слегка гнусавый голос радостно донес до сведения неосведомленного пролетариата, что стоимость барреля нефти впервые в обозримой истории опустилась ниже десяти долларов и теперь экономика Советов уж точно затрещит по всем швам. Антонина не смогла определить: первоапрельский розыгрыш это или нет, потому что не знала, насколько доллар маленький, а баррель большой. Голос тоже не стал ничего объяснять, он сначала затрещал, а потом зашипел и сошел на нет.
8 апреля
Целую неделю не включала Антонина приемник, только изредка натыкалась взглядом на торчащую из инструментального ящика антенну и тут же отворачивалась. А восьмого апреля взяла и включила.
«Перестройка», – сказал Генеральный секретарь собравшемуся вокруг него рабочему классу волжского автомобильного завода города Тольятти. «Чего?!» – переспросил рабочий класс. «Это как?» – встрепенулась с рабочим классом и инженерно-техническими работниками Антонина Загубина, резко надавив ногой на большую железную педаль тормоза. «Не кирпичи везешь!» – крикнул Антонине рабочий класс из салона. «И не дрова!» – поддержали пролетариат инженерно-технические работники. «Тихо, товарищи, тихо, – успокоил пассажиров Генеральный, прищурился по-ленински и резюмировал по-сталински: – в общем, так, товарищи, нынче каждый сам кузнец своего счастья – куйте себе на здоровье, ежли сможете!»
Антонина была не прочь выковать какую-нибудь подковку или хотя бы гвоздик счастья, – знать бы еще, в какой кузне эти наковальни стоят. И, решив вечером перед сном послушать более подробные инструкции и ценные указания, взяла «ВЭФ-202» за перемотанную изолентой ручку и понесла в общежитие. Но счастье само не заставило себя долго ждать – по дороге домой Антонину стремительно обогнал сосредоточенный Василий Загогуйла.
«Куда ж ты, можно сказать, суженый?» – хотела неторопливо загрустить Антонина, но Василий почему-то сменил свой журавлиный шаг на вальяжную походку подвыпившего матроса и позволил Загубиной себя догнать.
– Здорово! Чего, транзистор купила? Обмыть надо! – Загогуйла весело и задорно захохотал, выхватил из рук Антонины приемник и включил на полную громкость.
– Нет, – тихо сказала Антонина.
«Ожидается малооблачная погода», – сказал «ВЭФ-202», а Загогуйла удивленно взглянул на Антонину:
– Не хочешь, что ли? Ну тогда я к практиканткам пойду.
– Хочу, – растерялась Антонина, – я приемник не покупала, он мне от тети Раи достался, когда она на пенсию уходила.
– А, ну тогда пошли в двести четырнадцатую комнату, там день рождения, кажется, у Сереги, а может быть, у Ричарда Ишбулдыевича. Ну или там еще у кого-нибудь.
«К вечеру ожидается понижение давления, поэтому употребление крепких алкогольных напитков крайне нежелательно, особенно для космонавтов, педагогов дошкольных учреждений и водителей троллейбусов, вы меня слышите, водитель Загубина?»