Я схватила Малфоя за волосы, оттягивая их пальцами и закинула ноги ему за спину. От боли он зарычал и начал толкать член ещё глубже и быстрее. Движения становились всё чаще, пока наши тела не покрылись испариной, а от напряжения не начали подкашиваться ноги. Мы прижимались друг к другу лбами, словно прощаясь. Очевидно, эта мысль пришла не только мне, потому что он начал бешено в меня вколачиваться. На последних толчках, когда мои внутренности сжимало в тиски, а влагалище от напряжения пыталось вытолкнуть член, Малфой поцеловал меня, заглушив в при этом длинный громкий стон, превратив его в мычание.
Я приводила себя в порядок, пока Малфой, так и не застегнувший ширинку, наблюдал за мной, сжимая кулаки.
— Он не может быть лучше меня. — Ого, мальчик, да ты ревнуешь. Неожиданно для самого мерзкого ублюдка школы.
— Он не хуже. Грейнджер с ним позанималась, — сказала я и вышла за дверь. Он был хорош. Иногда с ним было даже весело, но он не Гарри Поттер.
— Ты всё равно вернёшься, — услышала я, заворачивая за угол. Почему-то мысль, что он прав, не отпускала меня. Но я загнала её в самый дальний угол. Теперь я с Гарри. Только с ним.
***
2010 год
Драко Малфой смотрел на спящую Джинни Уизли и ухмылялся. Она была отличным способом иногда получать нужную информацию. Знала она не всё, но и этого было достаточно. Каждый раз после того, как он трахнет эту не первой свежести домохозяйку, он задавал ненавязчивые вопросы.
Он жалел, что не вышло подкатить к Грейнджер. Она на его комплимент просто смерила его взглядом «ты червяк» и скрылась в дебрях Министерства магии. Информации она бы предоставила гораздо больше. Правда, та наверняка в постели просто ледяная глыба, хотя и хороша. Никакого сравнения с Джинни, чье тело давно нуждается в хорошей физической активности.
Сегодня он снова хотел задать пару вопросов, особенно про последнее дело Поттера и его отношения с Грейнджер. Последнее время он замечал странные взгляды этих двоих, словно искры пробегали между ними. А их споры давно стали притчей на языках всех сотрудников Министерства магии.
Странно вообще всё сложилось — он был уверен, что грязнокровка станет женой избранного. Магический мир поразился, когда герои сыграли двойную свадьбу с Уизли. Он видел те колдофото, и одна Грейнджер выглядела на них так, словно перед ней флоббер-черви. Хотя, надо признать, выглядела она отлично. Даже недавняя беременность близнецами её не испортила. Его жена вечно ходила недовольная и с красным лицом и медленно передвигалась, а эта ничего — скакала, как коза.
Не он один замечал жену Уизли, Поттер вон глаз с неё не сводит, наверное вспоминает старые деньки, может они даже трахаются на досуге.
Он подошел ближе к кровати и слегка потрепал спящую Джинни.
— Вставай, моя красавица, — сказал Драко, а про себя думал: «Как же приторно звучит, но этой курице нравится. Она тает от любого ласкового слова, похоже, Поттер не сильно с ней ласков».
— Драко… Уже пора?
— Время ещё есть… Давай полежим немного, — он лег рядом и прижался к пышному телу. Все-таки оно было очень приятным на ощупь, а уж страсти в этой пышке было очень много.
— Конечно, милый.
— Как там твои мальчики?
— О-о, прекрасно. Альбус начал летать на метле, это очень забавно.
— Поттер так и не общается с детьми?
— Он любит их по-своему, но…
— Что, моя дорогая… мне ты можешь рассказать все, — Драко прижал её к себе крепче и скорчил гримасу над её головой.
— Он недавно кое-что узнал, и это… сделало его ещё более озлобленным чем раньше.
— Что же он узнал?
— Драко, только никому. Помнишь, что Гарри трахался с Грейнджер в Хогвартсе, — дождавшись кивка, Джинни продолжила. — Он не помнит этого.
— В смысле? — не понял Драко.
— Она стёрла ему память, и он только недавно это выяснил.
Драко рассмеялся искренне. Вот что, значит. А он-то думал, чего это такие друзья ненавидеть друг друга стали.
— Ну рассмешила. А как он узнал, память ведь не восстанавливается.
— Сны видел. С самого девяносто восьмого года. Он когда узнал, чуть не убил её. Я просто под дверью стояла. Представляешь. Он никому не заикался об этих снах, но по-моему они сводили его с ума. Он до сих пор зол на неё и не может простить.
— Так ты же тоже в курсе, он не знает об этом? — он увидел её испуганное лицо, и сразу сказал, поглаживая волосы в успокаивающем жесте: — Не волнуйся, я никому не скажу. Слушай, а Поттер говорил что-нибудь о последних расследованиях?
— Ну… я плохо понимаю, но вроде как в Лондоне пропадают люди, маглы, и они уверены, что это дело рук волшебников. Им становится тяжело соблюдать статут о секретности. Даже отдел тайн привлекли.
— И как? Предполагают, кто преступник?
— Не уверена, лучше скажи, когда мы займемся любовью снова?
Любовью? Драко про себя ухмыльнулся.
— Не знаю, как насчет любви дорогая, но трахнуть я могу тебя прямо сейчас.
С этими словами он поцеловал её медленно и опустил на кровать, накрывая собой мягкое тело.
========== Глава 6. Когда смерть не приходит ==========
1997 год
— Войдите! — прокричал я, хотя самое большое желание было заавадить того, кто посмел потревожить меня. Работы этих недоумков сами не проверятся. Если только…
— Добрый вечер, профессор Снейп, директор…
— Да, да, мисс Грейнджер, закройте дверь и сядьте. Я знаю, зачем вы здесь.
Она тихо прошла через кабинет и села на парту прямо передо мной. Такая тихая Грейнджер даже пугала. Хотя после того, что с ней сделал Дамблдор, было удивительно, как она вообще держится. Но, тем не менее, мне не хотелось бы здесь женских истерик. Тем более она приняла решение, почти. Было видно, как мысли её мчатся в поиске правильного решения. Но решение приняли за неё, и я должен помочь ей его принять. Это что? Она плачет?
— Я не собираюсь наблюдать за вашими истериками, мисс Грейнджер.
— Простите, конечно. Просто соринка в глаз попала, — вот и зачем было врать. Ненавижу ложь.
— Вы лжете.
— Нет.
— Подойдите сюда. Немедленно, — тихий угрожающий шепот всегда действует безотказно. Вот она уже передо мной. Слезы текут, и похоже она не может их остановить. Я взял её за подбородок и заставил посмотреть мне в глаза. — Всё ещё утверждаете, что соринка? — она только кивнула, а губы задрожали.
Она всхлипнула и зарыдала, опускаясь передо мной на колени. У меня возник рвотный рефлекс. Ненавижу слезы. Лили никогда не плакала. Ну вот, я опять их невольно сравниваю и снова не в пользу Грейнджер.
Я встал и прошёл к зельям, взял белую склянку и откинув её голову назад влил зелье прямо в горло. Почему-то в голове возникла пошлая картинка, но я быстро её выкинул и сосредоточился на задании Дамблдора, который как бог вершит судьбы своих рабов.
***
Мы занимались каждый вечер, и надо сказать, Грейнджер была действительно талантливой и способной ведьмой. Лили даже половины не поняла бы из того, о чем мы со студенткой говорили. Я невольно восхищался её знаниями, которые она так неумело применяла.
Самое сложное было видеть в её сознании отношения с Поттером.
— Закройте свое сознание! Мне надоело смотреть на этот срам! — в какой-то момент я начал понимать, что завидую Поттеру, опять завидую. Я понял, что давно в мыслях на место рядом с обнажённой студенткой поставил свою Лили. Мерзкие фантазии давно меня преследовали, а теперь практически получили жизнь в омуте памяти, куда я сливал лишние воспоминания и смотрел, смотрел, смотрел.
Грейнджер чувствовала себя виноватой и быстро научилась закрывать своё сознание, что даже немного разочаровало меня. Ещё я понял, что Поттер как-то резко стал похотливым самцом. Понятно было, что без зелий тут не обошлось, но определить его не представлялось возможным. Но то, что, именно Гермиона его напоила, я ставил под большое сомнение. Её мысли давно были у меня на ладони, и я прекрасно рассмотрел неуверенность в отношениях, когда они только начинались.
С каждым занятием она становилась всё печальнее, а взгляд часто становился безумным. Сравнение с Беллатрисой было на лицо, но когда я предупредил об её состоянии Дамблдора, он только списал всё на юношеский максимализм.